До срока мы все негасимы, –
страдаем, встаем под ружье...
Бесценные вёсны и зимы –
зловещее время мое!
Секунда – в накидке из снега,
минута – в дохе тишины...
Скелет баламутного века
прикрыт плащ-палаткой войны.
Сквозь розы,туманы и книги,
сквозь крики погибших в бою
шагают мгновенья и миги
в одном беспощадном строю.
Ты письма слагаешь кому-то,
рисуешь цветы и огни...
Идут голубые минуты,
в косую полосочку дни.
Когда же в дешевеньких брючках
ты смирно уляжешься в гроб,
достанется внукам и внучкам
традиций твоих гардероб.
Примерят твой плащ без застежек,
за скромность, конечно, ругнут,
урежут, подкрасят, размножат –
и жизнь по старинке начнут.
Оно
...Оно! – шепнули упоительно.
И в этот миг взошло оно.
...Оно! – И вот письмо, действительно,
летит в открытое окно.
...Оно! – Весомо и напористо
зерно стекает из горстей.
...Оно! – вздыхают бабы горестно,
смотря, как пьяный бьет детей.
...Оно! – И счастье щурит очи.
...Оно! – Несчастье за спиной.
Несчастна мать, что ждет сыночка,
а вдруг рождается "оно".
...Оно! – Я морщусь: ты тут справил
нужду, а я ступил ногой...
...Оно! – И хищно смотрит парень
на самородок под рукой.
Одно "оно" я жду всечасно...
Нахлынет вдруг – и нет меня...
Остался профиль мой несчастный
у вдохновенного огня!