— Опять ты за свое, — отмахивался брат. — Забыл, что говорит наш отец-повелитель: «Тот, кто любит тебя, предаст, ибо любовь проходит. Тот же, кто боится тебя, останется верным до конца, ибо страх это самое сильное из чувств».
Амрену отчего-то вспомнилось, как султан впервые взял их с собой на охоту. Они с Селимом долго преследовали джейрана, и наконец им удалось загнать его в густые заросли песчаной акации. Животное намертво запуталось в цепких ветвях и не могло сдвинуться с места. Братья подъехали ближе. Амрен натянул тетиву, но тут газель повернула увенчанную гнутыми рожками голову и печально взглянула на него огромными блестящими глазами. Сердце дрогнуло. Амрен не смог переступить ту грань, что отделяет прекрасное грациозное создание от бесформенной груды окровавленного мяса. Он опустил лук.
Селим удивленно взглянул на него, но в следующий миг с пониманием улыбнулся:
— Правильно, брат, зачем портить стрелу? Позволь мне…
С этими словами он спешился, подошел к животному, на ходу вынимая кинжал, и одним махом перерезал ему горло. Газель коротко взвизгнула и забилась в конвульсиях, орошая песок мелкой россыпью алых капель…
Одним словом, Селим не был ангелом, но с тех пор и Амрену пришлось убить множество джейранов, а еще больше — людей. Но не смотря ни на что, братья дружили, и Амрен надеялся, что в память о той дружбе, Селим и сейчас пойдет ему навстречу.
Пестрые ряды прилавков закончились, и впереди показался небольшой двухэтажный дом из светло-желтого камня. Вход охраняло двое гвардейцев — по всей видимости, брат уже там. Амрен и Бьянка подошли поближе.
— Стоять! Кто вы такие? — сурово поинтересовался один из стражей.
— Принц Селим ожидает нас, — ответил Амрен.
Солдат окинул их внимательным взглядом.
— Хорошо. Сдайте оружие и можете войти.
Амрен и Бьянка переглянулись. Заметив беспокойство в глазах возлюбленной, он ободряюще улыбнулся ей краешком губ.
Отцепив от пояса кинжал он протянул его гвардейцу. Бьянка последовала его примеру. Стражники тщательно проверили, нет ли у них под одеждой скрытого оружия, затем позволили им войти.
После уличного зноя внутри было свежо и прохладно. Полуденный свет проникал сквозь закрытые ажурные ставни, наполняя пространство мозаикой солнечных бликов.
Первым делом Амрен оглянулся по сторонам. Вдоль стен, вытянувшись в струнку, стояло пятеро гвардейцев. Где-то на задворках сознания шевельнулась тревога. Это меры предосторожности, или?..
В следующий момент он увидел брата. Тот вальяжно развалился на бархатном диване в дальнем конце комнаты. Амрен запомнил его подростком, а сейчас перед ним сидел молодой мужчина. Его черты утратили детскую мягкость и стали более резкими, но жгучие черные глаза, орлиный нос и насмешливо изогнутые губы ничуть не изменились за прошедшие годы.
Селим поднял взгляд и улыбнулся. Тонкие крылья носа раздулись, придавая лицу хищное выражение. Ленивым движением руки он приказал Амрену подойти, а Бьянке — оставаться у входа. Странно, но он совершенно не выглядел удивленным.
Амрен сделал пару шагов и поклонился.
— Здравствуй, брат, — сказал он.
— Амрен? — на лице Селима заиграла самодовольная усмешка. — Какая встреча! Что привело тебя сюда?
— Кажется, ты совсем не удивлен меня видеть? — заметил тот.
Улыбка Селима стала еще шире.
— Нет, мой дорогой брат, ведь я давно слежу за тобой.
Амрен напрягся.
— Следишь? — переспросил он.
— Конечно. Ничто в этом городе не происходит без моего ведома. Никому от меня не спрятаться. Даже тебе.
Амрену резко разонравилась вся эта ситуация. Он тайком бросил взгляд по сторонам. Стражники у стен словно чего-то выжидали. Все это явно не к добру!
— Но как ты узнал, что я жив? — спросил он, лихорадочно соображая, как выпутаться из этой передряги.
— Мир тесен, дорогой брат, а Мирсадин — большая деревня.
— Что ты хочешь этим сказать?
Селим небрежно взял со столика бокал с темно-красным напитком.
— Несколько месяцев назад я увидел тебя на базаре, — он сделал глоток.
— На базаре?
— Да. Я хожу иногда по рынку в простой одежде, слушаю, о чем люди болтают. И вот как-то раз в одной кофейне я увидел тебя.
Амрен быстро провел кончиком языка по пересохшим губам. Надо же было так глупо засветиться!
— И что ты сделал? — поинтересовался он.
— Сперва я подумал, что обознался, ведь прошло уже столько лет. Я велел своим людям проследить за тобой.
— Зачем?
— Чтобы убедиться, что это именно ты, все ведь давно считали тебя погибшим. Мой человек поговорил с кое-кем из твоей банды. Ты ведь иногда ходишь в баню вместе со всеми? Он спросил, нет ли у тебя на животе особой татуировки… в виде солнца.