На плечо опустилась мягкая ладошка Мии.
— Сестрица, пожалуйста, съешь что-нибудь, — зазвенел ее мелодичный голосок. — Ты с самого отплытия ничего не ешь.
— Не хочу, — буркнула Бьянка.
— Но ты умрешь от голода! Посмотри на себя, как ты отощала!
— Оставь меня в покое.
— Давай хотя бы выйдем на палубу! — взмолилась сестра. — Ты лежишь тут целыми днями.
— Отстань от меня.
— Не отстану! Хватит себя убивать! Идем! — Мия попыталась стащить ее с койки.
Бьянка дернула плечом, сбрасывая ее руку.
— Не трогай меня! Сама иди.
— Я боюсь одна, там столько незнакомых мужчин. Ну пожалуйста, выйди со мной хоть на минуточку! Я уже не могу тут сидеть взаперти. Голова раскалывается! Мне нужно на воздух!
— Ладно, — тяжело вздохнула Бьянка.
Она с трудом поднялась и села на матрасе. От недоедания и резкой смены положения потемнело в глазах. Уронив в ладони лицо, Бьянка дождалась, пока в голове немного прояснится, затем встала с койки и вместе с Мией вышла наверх.
Свежий соленый воздух слегка взбодрил ее. В чистом голубом небе ярко светило солнце, несколько пассажиров прогуливались по палубе, наслаждаясь прекрасной погодой. Бьянка облокотилась о фальшборт. Внизу тихо плескались прозрачные бирюзовые волны. Вот бы нырнуть в эти волны, отдаться их манящим объятиям, опуститься на мягкое дно и все забыть.
Снова закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Руки мелко задрожали, ноги стали ватными…
Уже теряя сознание, Бьянка ощутила, что падает в пропасть. Остатками угасающего слуха она уловила испуганный вопль сестры и громкий всплеск сомкнувшейся над головой воды. Перед глазами вспыхнули золотые лучи, пронизывающие зеленоватую толщу волн, а затем весь мир окутала густая непроглядная чернота.
Глава 46
Темно…
Холодно…
Нет ни времени, ни пространства… Только черное ничто и нигде…
Откуда-то из другого мира раздается звон погребальных колоколов. Резкий. Болезненный. Невыносимый. Держит, не дает уйти. Опутывает серебряными нитями, стягивается в сверкающий шар. Растекается в темноте сияющим облаком, заполняет ее до краев и взрывается ослепительной вспышкой, разбивая пустоту на мелкие осколки.
Сквозь оглушительный звон словно издалека пробиваются слова:
— Сестра! Очнись! Не умирай! Прошу тебя!
Бесформенная серость постепенно обретает реальные очертания. Скрип канатов, шорох волн, терпкий запах просмоленных досок…
…Бьянка распахнула глаза:
— Где я?
— Жива! — Мия кинулась ей на грудь. — Слава Ньоруну, ты жива!
— Что случилось? — собственный голос прозвучал слабо и безжизненно.
— Ты свалилась за борт, но тебя спасли. Несколько матросов прыгнули в воду, и тебя успели вытащить. Я так испугалась, ты была словно мертвая… — Мия осеклась и во весь голос зарыдала.
Бьянка нерешительно погладила ее по плечу.
— Не реви, я же не умерла, — проворчала она.
— Прости меня, сестрица! Прости-и, — еще громче завыла Мия, заливая постель горючими слезами. — Это я во всем виновата!
— Да успокойся ты, обошлось же…
— Все из-за меня! — продолжала стенать та. — Я плохая сестра! Я во всем виновата! Прости-и!
— Кончай уже разводить сырость, — буркнула Бьянка.
Мия разрыдалась еще сильнее и, давясь слезами, начала свой рассказ.
***
После освобождения из лап садиста Мия была безмерно счастлива снова оказаться на воле. Неизвестно, удалось ли бы ей выйти от Селима живой, да и в целом, ей не особо улыбалось быть игрушкой для тирана в чужой стране. Поначалу Мия просто радовалась свободе, но проходили дни, и ей становилось скучно. Бьянка была еще слаба и могла уделять ей лишь несколько часов в день, а все остальное время Мия была предоставлена самой себе. Обычно она сидела в своей комнате, иногда выходила в сад.
На первых порах ее пугал свирепый вид наемников, но вскоре Мия осознала, что под защитой Амрена бояться нечего, и принялась мало-помалу испытывать на них свои чары. Улыбнуться тощему малолетке, стрельнуть глазками остробородому мужичку, накрутить на пальчик локон в присутствии кривого гиганта — и вот они уже бегают перед ней на задних лапках, наперебой предлагая фрукты и сладости. Разумеется, никому из них Мия не позволяла ничего лишнего: она тонко чувствовала ту грань, за которой еще можно безболезненно уйти на попятную, внушив поклоннику, что ему «померещилось».
После неудачи с Селимом Мия поняла, что под маской писаного красавца может скрываться настоящее чудовище. Разочаровение ее не знало границ: сладкое предвкушение, томительное ожидание, а в итоге…