Бьянка велела Мие молчать о том, что с ними произошло. Она выдала родственникам заранее припасенную ложь, что все это время они обе провели в гареме одного мирсадинского богача, а затем там случился пожар, и им удалось бежать. Чтобы отец не пытался отомстить, Бьянка соврала, что дом того человека сгорел, а сам он погиб в огне. Его же она впоследствии собиралась объявить отцом своего будущего ребенка.
Но до сих пор она так и не сообщила родителям о беременности, день ото дня откладывая этот неприятный разговор. Понести без мужа — большой позор для любой женщины, а уж тем более для принцессы. Ей было стыдно. Она и так причинила родным столько горя! Черные волосы матери заблестели сединой, у отца на лице проступили новые морщины — и ей вовсе не хотелось добивать их еще и этой безрадостной новостью.
Бьянка перевернула страницу и осознала, что не помнит ни слова из прочитанного. Мысли витали далеко отсюда — в краю золотистых песков и безоблачного неба. В памяти всплывали знойные дни и жаркие ночи, горячие ласки и сбивчивый шепот… Она так и не написала Амрену. Часами сидела над пустым листом, но не смогла выдавить из себя ни строчки.
— Как долго ты собираешься это скрывать? — голос Мии бесцеремонно выдернул ее из мира грез.
Бьянка подняла глаза. Сестра сидела напротив и, оторвавшись от вышивания, вопросительно смотрела на нее.
— Что? — переспросила она.
— Когда ты наконец расскажешь родителям о беременности?
Бьянка тяжело вздохнула. Господи! И без нее тошно.
— Тебе-то какая разница? Смотри, не вздумай никому проболтаться!
— Да я и не собираюсь, — пожала плечами Мия, — но что ты будешь делать, когда станет заметен живот?
— Не знаю. Что-нибудь придумаю.
— Что ты придумаешь, сестрица? — усмехнулась та. — Чем дольше ты тянешь, тем сложнее будет избавиться от последствий.
— С ума сошла? — нахмурилась Бьянка. — Я не собираюсь убивать ребенка Амрена.
— И где он, твой Амрен? — фыркнула Мия. — А что, если ты его больше никогда не увидишь?
— Да если бы не ты… — гневно начала Бьянка и осеклась: они договорились больше не вспоминать о случившемся.
— Снова ты начинаешь, — обиженно буркнула сестра. — Я ведь уже тысячу раз попросила за это прощения.
— Ладно, оставим эту тему.
Мия вернулась к вышиванию, но через минуту заговорила вновь:
— Я слышала, родители собираются подыскать тебе жениха.
— Что?! — Бьянка потрясенно уставилась на нее.
— Ну да, — пожала плечами сестра. — Сколько можно в девках сидеть? Отцу и так придется дать за тобой очень щедрое приданое. Сама понимаешь, с таким лицом на тебя мало кто позарится.
Бьянке захотелось придушить малолетнюю пигалицу.
— Надо было оставить тебя в гареме, — сердито проворчала она.
Мия с досадой цокнула языком.
— Ну что ты сразу обижаешься? Взгляни правде в глаза, сестрица. Ты должна как можно скорее обо всем рассказать родителям, чтобы они успели выдать тебя замуж, пока еще не видно живота. Ты же не хочешь, чтобы о тебе судачили? Зачем нашей семье такой позор?
Бьянка не ответила. Мысли роем проносились в голове. Муженька, значит, ей подыскивают. Решили поскорее пристроить безобразную дочурку? Нет, отец ее, конечно, любит и вряд ли насильно погонит под венец с первым встречным… Но что будет, когда он узнает о беременности? Наверняка будет настаивать на скором замужестве, чтобы скрыть ее грех. Начнутся расспросы, уговоры… Нет, об этом даже думать не хочется. Надо что-то предпринять!
— Я поеду к деду в Рюккен, — наконец сказала она. — Поживу там, пока не придет время рожать, а потом искать мне мужа будет уже поздно.
— Но почему ты не хочешь замуж? — удивилась Мия.
Бьянка на миг представила, что придется делить постель с другим мужчиной, и ее передернуло.
— Не хочу, и все. Я так решила. Завтра же уеду отсюда. А ты — держи язык за зубами, понятно?
— Ладно, — закатила глаза сестра.
***
За окном завывала метель. Наперсток с усилием проталкивал иглу сквозь плотную шкуру, а пальцы ловко вытаскивали ее с другой стороны. Стежок за стежком — и прореха постепенно затягивалась выпуклыми рубцами суровой нити. Жаль, что нельзя так же просто излечивать и сердечные раны.