В парную вошел Абдул. К счастью, его бедра были обернуты полотенцем. Его грудь, живот и даже плечи покрывали густые курчавые волосы. Бьянка невольно уставилась на эти заросли — они никогда не видела прежде столь волосатых мужчин. Да он на снегу мог бы спать без одежды!
Абдул увидел ее и ухмыльнулся.
— Что, новичок, тоже любишь попариться с утра пораньше? — дружелюбно спросил он.
— Да, — полузадушено пискнула она.
— Хорошее дело.
Он вошел в нишу напротив и принялся намыливать свое огромное тело. Бьянка сделала вид, что трет ногу мочалкой, выжидая подходящего момента, чтобы сбежать. Абдул повернулся к стене и снял полотенце, бросив его на скамью. Бьянка стыдливо отвела глаза: лицезреть его волосатую задницу не было ни малейшего желания.
Надо сваливать, пока он не видит! Но когда она поднялась, намереваясь юркнуть в предбанник, как снова хлопнула дверь. Проклятье! Еще кого-то принесло!
Бьянка вновь скорчилась на скамье. Пока она сидит, закутанная в два полотенца, никто не поймет, что она женщина. Но стоит лишь встать, как намокшая ткань тут же обрисует изгибы ее тела. Да к тому же это полотенце такое узкое! Его ширины явно не хватит на то, чтобы прикрыть и грудь и бедра одновременно, и второе с головы не снять, волосы ведь тоже надо спрятать.
Вошел Назир. Ну и дрыщ! Ребра торчат, живот прилип к позвоночнику, а полотенце едва держится на выпирающих тазовых костях.
Мальчишка заметил Бьянку.
— Ха! А ты что здесь забыл, шакалья жопа? — насмешливо осклабился он.
— Рот закрой, — огрызнулась она.
— Что это ты закутался с ног до головы? — не отставал тот. — Боишься, что все увидят твой крохотный отросток? А может ты вообще евнух? Ну-ка, покажи, все ли у тебя на месте.
Он схватил конец полотенца и попытался стащить его с Бьянки.
— Я тебя сейчас прибью! — завопила она, отчаянно цепляясь за намокшую ткань.
— Эй, отвали от новенького, — спокойно бросил Абдул.
— А то что будет? — дерзко спросил Назир.
— Ноги вырву, — не повышая тона, ответил гигант.
Юнец презрительно скривился.
— Твое счастье, что у тебя заступнички есть, — бросил он и скрылся в одной из ниш.
Так, скорее на выход! Бьянка собралась было улизнуть, но тут снова хлопнула входная дверь. Черт бы побрал этих любителей водных процедур!
Следующие полтора часа она сидела в углу, делая вид, что моется, а перед ней мелькала целая вереница обнаженных мужских тел. Высокие и низкие, толстые и худые, лысые и волосатые. Они бросали на нее недоуменные взгляды и приступали к омовению, а она никак не могла дождаться подходящего момента, чтобы сбежать. Все время что-то мешало. В предбаннике постоянно кто-то одевался, раздевался, то и дело хлопала дверь, впуская новых посетителей. Похоже, никто никуда не торопился. Наемники тщательно намыливались и долго терлись мочалкой, травя при этом различные байки. Неужели нельзя найти другого места, чтобы почесать языки?
Бьянка взглянула на свои пальцы. Они сморщились и побелели. От пара было трудно дышать. Бьянка хотела есть, пить и в туалет, но все никак не могла ускользнуть от вездесущих голых мужиков.
«Черт бы побрал этих чистюль», — злобно думала она, уткнувшись взглядом в мозаичную стену.
От мужских разговоров уши сворачивались в трубочку. Излюбленная тема — кто, кого, куда и сколько раз. Ньорун, какие же они все озабоченные! Только одно на уме! Грязные, похотливые животные!
Судя по россказням, самым успешным героем-любовником был Назир. Если верить его словам, то в свои шестнадцать лет ему уже удалось оприходовать всех женщин в Мирсадине и его окрестностях.
— А ты, небось, и бабы-то голой ни разу не видел, — подначил он Бьянку, пользуясь тем, что Абдул уже ушел.
«Зато на голых мужиков насмотрелась так, что до конца жизни хватит!» — подумала она, а вслух лишь процедила:
— Отвали.
— Ха-ха-ха! Да ты девственник, — визгливо заржал мальчишка. — Все слышали? Он девственник!
— А сам-то? — насмешливо бросил один из наемников с лысой, как яйцо, головой. Впрочем, голова была единственным безволосым местом на его теле.
— А что «сам»? — набычился Назир. — Я уже не девственник!
— С козой не считается, — ухмыльнулся лысый, и его слова потонули во всеобщем хохоте.
— Да я! Да я! Да я твою мамку имел! — брызжа слюной завопил мальчишка.
— Чего? — взревел лысый и кинулся на него с кулаками. Но остальные тут же оттащили его в сторону.