Пустыня накалялась. Во рту все горело. Невыносимо хотелось пить, но надо растянуть последние капли воды как можно дольше. Безумно страшно остаться посреди пылающего ада без единого глотка. Бьянка попыталась высосать немного слюны. Бесполезно. Язык был таким же сухим, как и выжженный песок вокруг нее.
Справа что-то блеснуло. Бьянка присмотрелась и увидела гладкие выбеленные кости какого-то животного. Уродливо оскалившийся череп, наполовину засыпанные ребра — смерть притаилась совсем рядом, терпеливо поджидая, когда неосторожная путница попадется в ее объятия.
Лошадь остановилась и отчаянно заржала. Бьянка ткнула ее каблуками в бока, понукая двигаться дальше, но передние ноги подкосились, и несчастное животное рухнуло на землю. Бьянка чуть не оказалась под ней, едва успев выскочить из седла.
Кобыла часто и хрипло дышала, ноги судорожно подрагивали, из глаз текли слезы. В белой пене вокруг рта виднелись кровавые прожилки. Бедняге конец. Пристрелить ее? Жестоко. Но оставить здесь на долгую мучительную смерть еще хуже. Бьянка достала пистолет, взвела курок. Как же невыносимо смотреть в эти доверчивые карие глаза, будто умоляющие тебя о помощи!
— Прости! — Бьянка зажмурилась и нажала на спусковой крючок.
Грянул выстрел, лошадь коротко вскрикнула, несколько раз дернулась и затихла. Скоро ее растащат шакалы, и от нее останется лишь до белизны выскобленный остов.
Что теперь? Нужно двигаться дальше. Пить хотелось все сильнее. От раскаленного песка поднимался сухой жар, душным одеялом окутывая изнывающее тело. Бьянку охватило жуткое ощущение полной покинутости и одиночества в этой бескрайней, неумолимо безжалостной пустыне. Дорога казалась бесконечной. Взгляду было не за что зацепиться — везде одни и те же барханы да редкие кусты саксаула.
Бьянка ни о чем не могла думать, кроме как о воде. Перед внутренним взором журчали горные ручьи, шумели водопады, плескались озера. Суждено ли ей увидеть родной край, или она так и сгинет в этой преисподней, и ее кости будут вечно напоминать нерадивым путешественникам о том, что их тоже ждет скорая смерть.
Она остановилась. Сил больше не было. Перед глазами замелькали черные мушки, к горлу подкатила тошнота. Кое-как она добрела до саксаулового деревца и спряталась в скудной тени его белесых извилистых ветвей. Ослабевшими руками открыла флягу и влила в рот последние капли драгоценной влаги. Так мало! Так до обидного мало! Всего два крохотных глотка, когда нужен целый океан!
Надо идти дальше, пока солнце еще не в зените. Но как? Сделать шаг — это обречь себя на страдания! Бьянка с трудом поднялась, преодолевая мучительную слабость. Нужно идти. Забраться на тот высокий бархан, а вдруг за ним она увидит оазис и своих спутников? И воду! Много воды! Колодец, реку, озеро! Целое озеро кристально чистой, божественно холодной воды.
Раскалившийся песок начинал жечь ноги сквозь подошвы сапог. Нагретая на солнце одежда окутывала тело горячим саваном. Еще один шаг. Скорее, добраться до гребня, а за ним должно быть спасение. Вязкая слюна прилипала к языку, размазывалась по нёбу. Бьянка попыталась сглотнуть — не получилось. Кружилась голова, болели мышцы. Нужно идти дальше.
Бьянка взошла на бархан в надежде увидеть оазис, дорогу или какой-нибудь ориентир. Ничего. Лишь точно такой же бархан, а за ним еще и еще. Ничего, кроме бесконечной пустыни, в которой за одной из дюн поджидает неизбежная погибель.
Идти становилось все труднее. Бьянка все еще пыталась ориентироваться по солнцу, как учил ее отец, но что толку? В этом безбрежном царстве раскаленных песков можно легко пройти мимо оазиса, скрытого за одним из похожих друг на друга песчаных холмов, и углубиться в самое сердце пылающего ада, так и не узнав, что спасение было совсем рядом.
Несколько раз Бьянка отдыхала в тени саксаулов. Ей так хотелось остаться и никуда больше не идти. Закрыть глаза и лежать под деревцем, пока смерть не заберет ее. Не подвергать себя невыносимой пытке движением. Какая разница, как провести свои последние часы? Лишь врожденное упрямство, неистребимая тяга к жизни заставляли ее каждый раз подниматься на ноги и продолжать свой мучительный путь.
Она брела по горячему песку, почти ничего не видя перед собой. Солнце уже стояло в зените. Нужно поискать тень и переждать самые жаркие часы, а вечером, если она конечно до него доживет, идти дальше.
Впереди что-то блеснуло. Между желтыми дюнами сверкнула зеркальная гладь! Вода! Целое озеро воды! Надежда на спасение придала Бьянке сил. Увязая в глубоком песке, она со всех ног побежала к воде, в предвкушении того, как плюхнется в прохладные волны, как будет пить и нырять. Нырять и пить! Целый день!