— Это ты стрелял, кретин? — яростно прорычал он.
— Ты жив? — изумилась Бьянка, не веря своим глазам.
— А ты удивлен? Смотри!
Он потащил ее ко входу. Там на двери висел его тюрбан, пригвожденный к косяку арбалетным болтом.
— Ты промахнулся, вонючий шакал, — сквозь зубы процедил Амрен. — Надо было брать чуть пониже!
— Это не я! — попыталась оправдаться Бьянка.
— А кто?
— Тут был еще один человек! Он сбежал!
— Не ври! Я никого не видел!
— Клянусь тебе!
Амрен пристально посмотрел в ее глаза.
— Ну-ка, покажи болты, — неожиданно велел он.
— Вот, — Бьянка сняла со спины колчан и торопливо протянула ему.
Он вытащил стрелу из тюрбана и принялся сравнивать ее с теми, что были в колчане. Стрела убийцы была тоньше, короче, и более искусно обработана.
— Хорошо, предположим, это был не ты, — жестко сказал Амрен. — Но как ты допустил, чтобы чужак взобрался на вышку? Разве ты не должен был ее охранять?
— Я подумала, что это один из наших, — пролепетала Бьянка. — Он был одет так же, как мы.
— Что? Так может это и был кто-то из наших?
— Но кто?
— Все, кроме тебя и Омара были внутри. Я их видел.
— Омар? Но он сидел на второй вышке, и даже застрелил одного бандита.
Амрен оглянулся на распростертое тело полуголого беглеца.
— Ну-ка, пойдем, поглядим.
Они подошли к трупу. Присев на корточки, Амрен ухватился за торчащую из спины стрелу, и вытащил ее.
— Болт такой же, как и у тебя.
— Ну да, Омар ведь тоже снял колчан со стражника.
— Омар? — громко позвал Амрен.
— Слушаю, атаман, — отозвался тот с противоположной вышки.
— Ничего, — Амрен повернулся к Бьянке. — Омар на месте. Похоже, это был не он. Значит, в меня стрелял кто-то чужой.
— Но почему он был одет так же, как и мы?
— Ночь, — пожал плечами Амрен. — Это логично — одеться в черное. В общем, никому ничего не говори. Я сам с этим разберусь. Понятно?
— Да.
Атаман вернулся к остальным. Перед входом в здание стоял Джамиль. Наемники швыряли ему головы, а он ловил их и складывал в большой мешок, из которого на плиты уже натекла немаленькая лужа крови. Одна из голов покатилась по двору, оставляя за собой кровавый след. Мимо проходил Назир и пнул ее ногой.
Амрен дал ему подзатыльник.
— Имей уважение к покойным!
— К этим трусливым шакалам? — сплюнул подросток.
— Посмотрел бы я, как ты сражался бы с ними, если бы мы не застали их врасплох. Живо отнеси голову Джамилю!
Назир скорчил недовольную рожу, но покорно поднял голову за волосы и отнес ее заместителю.
— Ровно двадцать! — объявил тот.
— Больше никого не осталось? — поинтересовался Амрен. — Хорошо поищите, за каждую голову нам платят по двести золотых.
— А давайте отрежем головы у каких-нибудь бродяг, чтобы получить больше денег, — предложил Назир.
— Отличная идея! Начнем с тебя!
Глава 23
Из покоев Амрена доносились возмущенные вопли. Бьянка узнала голос Лейлы и застыла у двери, изо всех сил напрягая слух.
— Видеть тебя больше не хочу! Забирай свои подарки и убирайся из моей жизни! — громко визжала Лейла.
«Неужели они поссорились? Неужели эта стерва оставит Амрена в покое?» — затаив дыхание, Бьянка принялась с надеждой ловить каждое слово.
— О, Бурхан, пошли мне терпения! — голос Амрена звенел неподдельным отчаянием. — Да что не так, женщина?
— А ты не догадываешься?
— Да с тобой сам шайтан ногу сломит!
Повисла драматическая пауза.
«Интересно, и что этой дуре не понравилось?» — Бьянка просто сгорала от любопытства.
Наконец Лейла нарушила скорбное молчание:
— Жемчуг! — капризно заявила она.
— Что? — не понял Амрен.
— Ты. Подарил. Мне. Жемчуг, — чеканя каждое слово, выплюнула мегера.
«При чем тут жемчуг?» — удивилась Бьянка.
Амрен, по-видимому, тоже задался этим вопросом.
— И что с того? — поинтересовался он.
— А у самого додуматься ума не хватает? — голос Лейлы прямо-таки сочился ядом, словно у нее изо рта торчал раздвоенный язык.
— Нет, — с досадой ответил Амрен.
— Так я и знала! Если бы ты хоть капельку меня любил, ты бы догадался!
— Прости, я тупой! Не наделил меня Бурхан сообразительностью.
— Я не обязана тебе ничего объяснять!
«Какой же у нее противный визгливый голос!» — скривилась Бьянка.
— А ты, в виде исключения, постарайся! — с раздражением бросил Амрен.
После долгой паузы раздался исполненный праведного гнева ответ: