Глава 24
Некоторое время назад…
Когда охранники работорговца увели Бьянку, наступила очередь Мии. Пабло снял с нее вуаль и чадру и вытолкнул на середину зала.
Хасан подошел к ней вплотную, пристально вглядываясь в ее лицо.
— Хороша, — причмокнул он. — Невинна и чиста. Показывай.
Покрывала одно за другим слетели на пол. Мия дрожала от ужаса и стыда, пока работорговец осматривал и ощупывал ее. Его смуглое лицо светилось предвкушением огромной выручки, которую он надеялся получить за столь прелестную невольницу.
После долгого спора они с Умберто, наконец, сошлись на восьми сотнях золотых. Капитан и помощник ушли, радостно потирая руки, а Мие позволили одеться, а затем ее отвели в комнату на втором этаже.
Застыв у двери, Мия принялась настороженно осматриваться по сторонам. В помещении почти не было мебели, а на разложенных вдоль стен тюфяках сидели три девушки. Когда стражник задвинул засов, одна из них — яркая брюнетка — спросила по-алькантарски:
— Как тебя зовут?
— Мия.
— А меня — Сальма.
— А я — Мари, — представилась вторая пленница с длинными русыми волосами.
Третья девушка молчала, угрюмо забившись в угол.
— Откуда ты? — поинтересовалась Сальма.
— Из Хейдерона, — ответила Мия, ограничившись этой информацией. Сообщать о своем высоком происхождении не было никакого смысла. — А ты?
— Я — отсюда. Из деревушки неподалеку.
— А я из Мергании, — вклинилась Мари. — Ты говоришь по-мергански?
— Немного, — кивнула Мия.
— Здорово, — обрадовалась та, — а то я почти ничего не понимаю по-алькантарски. Как ты попала сюда?
Мия вздохнула.
— Меня похитили пираты, когда мы с сестрой купались в море.
— Меня тоже привезли сюда пираты, только мы плыли на корабле, а они напали на нас.
— Эй, о чем вы шепчетесь? — поинтересовалась Сальма, явно не поняв ни слова из их разговора.
— Рассказываем, как мы попали сюда, — Мия перешла на алькантарский. — А ты как здесь оказалась?
— Папаша продал меня за долги, — хмыкнула та. — Старый осел!
— Твой отец продал тебя? — изумилась Мия.
Сальма пожала плечами.
— Да. У него нас шестеро, на кой ему столько?
— Но как можно продать своего ребенка?
— За меня ему дали целых пять верблюдов, — не без гордости заявила Сальма. — Теперь он сможет водить караваны, чтобы прокормить моих братьев.
Мия и Мари удивленно переглянулись.
— То есть, он продал дочь, чтобы обеспечить сыновей?
— А что в этом такого? Сыновья — это надежда и гордость родителей, а дочь — отрезанный ломоть. Все равно, рано или поздно меня бы выдали замуж, и я бы видела родных в лучшем случае раз в неделю, и то, если муж разрешит.
— Но все-таки, наверное, лучше выйти замуж, чем стать рабыней? — с недоумением спросила Мия.
— Вовсе нет. Мой отец — погонщик верблюдов, и мужа мне нашел бы такого же. И какая участь меня бы ждала? Бедность и нищета. А ведь я молода и красива, и заслуживаю лучшей доли, чем быть заживо похороненной в пустыне.
— Но ведь ты будешь рабыней.
— Послушай, — снисходительно улыбнулась Сальма. — Мы с тобой сейчас находимся в доме господина Хасана. Это очень влиятельный человек, он поставляет рабов самым богатым и знатным людям. Меня купит какой-нибудь господин — а вдруг это будет сам падишах? Я буду жить в роскошном доме, есть вкусную еду, спать на мягких перинах. Нарожаю своему повелителю много детей… Кто знает, а вдруг именно я стану матерью будущего султана! Разве я могла бы мечтать о таком, если бы меня выдали замуж за бедняка?
Мия хмыкнула. В рассуждениях Сальмы определенно имелось зерно истины. Тот, кто вырос в нищете, будет искренне рад мягкой постели и сытной еде. Саму же Мию перспектива стать игрушкой в руках какого-нибудь богача совершенно не радовала. Она жаждала вернуться домой к семье, и ее очень беспокоило то, что их разлучили с Бьянкой. Даже на корабле в той ужасной ситуации Мия чувствовала себя спокойнее рядом со старшей сестрой. Та всегда приходила на выручку, всегда защищала ее. А вдруг они больше никогда не увидятся?
— Послушай, Сальма, вместе со мной была моя сестра, но ее увели раньше. Ты не знаешь, где она может быть?
— Наверное, в другой комнате, — предположила та.
— А как мне ее увидеть?
— Никак. Может, вы встретитесь на завтрашнем аукционе, но если вас купят разные хозяева, то вы больше никогда не увидитесь.
Мия похолодела.
— Нет! Как же так? Нас нельзя разлучать, мы ведь сестры! — из глаз брызнули слезы.
Мари взглянула на нее с искренним сочувствием, а Сальма хмыкнула.