За все существование завода директором из местных никто никогда не назначался. Все иногородцы, так сказать, вызывные-привозные. Местного ставить главку невыгодно. Он все грешные заводские дела знает, да еще, не дай Бог, критиканство у него разовьется. Кирпичик ведь нужен не только государственным организациям, но и особой категории частных лиц. Исходя из этих, а может, даже и из каких-то других никому не ведомых соображений, главк постоянно соблюдал преемственность и назначал на Устянский кирпичный завод только иногородних директоров. Они, как и всякая лимита, очень покорные, что им прикажут сверху, то они и делают. Наверное, таким был и Лепшинов. За три года он стал близким другом двух замминистров, четырех академиков, а сколько визиток у него было от всяких высокопоставленных и выдающихся личностей, даже трудно себе представить. Он всех их без всякой очереди кирпичом обеспечил. Некоторые платили за кирпич, а некоторые брали просто так, бесплатно.
Самым же близким и верным другом директора считался начальник районного паспортного стола. Их объединяло все: начиная с оформления прописки лимитчикам и кончая тайным вывозом кирпича и продажей его налево. Начальник паспортного стола параллельно состоял в руководстве добровольного общества автолюбителей. Если у человека есть машина, человеку нужен гараж. А чтобы гараж построить, нужен кирпич. А где его взять?
И здесь уж начальник паспортного стола не терялся. Гаражики с его легкой руки росли не по дням, а по часам. Порой еще не все дома в районе достроены, а гаражи уже стоят.
Кирпич тайным беспрерывным потоком уходил на гаражные и дачные нужды. И ОБХСС, и районная прокуратура, да что там районная, областная ничего не могла поделать, потому что сами они себе выстроили дворцы-дачи и гаражи из устянского «левого» кирпича.
У директора кирпичного завода дача маленькая. Ему некогда заниматься собой, он занимался людьми. Зато дача у начальника паспортного стола закачаешься. Максима два раза приглашали на эту дачу. Два раза везли его на черной директорской «Волге». А следом пыхтел заводской грузовик со сварной аппаратурой и с баллонами кислорода и ацетилена.
Огромный, выкрашенный в зеленый цвет забор по особому сигналу Лепшинова раздвинулся и заглотнул «Волгу» вместе с грузовиком. Территория дачи удивила Максима, но еще более удивил особняк. Он был трехэтажный.
Начальник паспортного стола встретил Максима вежливо, руку подал, раскланялся.
— Слышал о вас очень много хорошего. Говорят, металл вяжете узлами, любо смотреть…
Максим поежился:
— Сварка — мой хлеб.
Ответ сварного понравился начальнику. Он поблагодарил директора кирпичного завода, который стоял рядом.
— С ним все ясно. Так что я отпускаю вас.
Директор уехал. Максим остался с начальником.
— Что вам варить? — спросил Максим.
— Да так, чепуха, — улыбнулся тот и тут Же строго добавил: — Учти, я арендую тебя на два дня. Сегодня ты в подвале петли к металлическим дверям приваришь да входную лесенку кое-где прихватишь, а завтра ящик-контейнер из нержавейки заваришь. Я тебя не обижу…
Обойдя дачу, они подошли к сараю. Начальник открыл дверь, и, попав в сарай, они начали спускаться в глубокий подвал. Металлическая лесенка скрипела. Начальник показал Максиму, где и как надо проварить ступеньки. Затем, пройдя зацементированную и ярко освещенную нишу, они попали в огромную комнату, у входа в которую лежала металлическая дверь. Пол был зацементирован. Потолок и стены комнаты были из трехметровых бетонных плит. В комнате были газовая плита, отопление, три дивана и прочие вещи, необходимые для длительного пребывания.
— Что это у вас? — в удивлении спросил Максим.
— Да так, отдельная комнатенка, — ответил начальник. — Сын ее шутя называет бомбоубежищем. Понравилось ему здесь отдыхать, вот и пришлось временно оборудовать.
Максим немного опешил. Всякие частные стройки перевидал он за свою жизнь. Но чтобы у людей были личные бомбоубежища, впервые встречал.
— Дорожка в рай, так сказать, — мягко улыбаясь, добавил начальник. — Война может незаметно нагрянуть. Вот сыночек и беспокоится. Шутник он. Если сегодня приедет, я тебя с ним познакомлю.
Бункер у входа выкрашен кое-как и поэтому выглядит по-монастырски серо. Однако толщина стен и мощь железобетонных перекрытий удивляла и впечатляла. Подойдя к телефону, начальник кому-то позвонил, чтобы в бункер срочно спустили сварную аппаратуру. Не прошло и пяти минут, как обитая кожей дверь, находящаяся чуть левее от входа в бункер, приоткрылась и двое рабочих на грузовой тележке вкатили сварное оборудование. Оставив тележку, они молча ушли.