Слушали доктора две чертовы дюжины русалок. Разместились все на превосходном гавайском пляже - белом, как с картинки. Ветер сегодня дул с севера, и от него заслонял громадный остров Гонолулу. Слушательницы сидели вразнобой: кто по-японски, на коленях. Кто на куске плавника. Кто на срубленном давным-давно пальмовом стволе. Кто попросту на песке.
В синей-синей, неземной красоты, бухте качались на почти незаметной зыби двадцать шесть кораблей. До закрытой бухты Перл-Харбора дыхание бушующего у самых Курил шторма доходило едва-едва. Только сверхчуткие приборы кораблей Тумана и могли его услышать. Двадцать шесть новеньких русалок пока что не привыкли удаляться от собственных бортов. Для них это было, как для человека отправить на охоту руку - и терпеливо ждать возвращения с добычей. Ну, или с участковым и оргвыводами: смотря чего хапнет рука, почуяв свободу от мозгов.
Так что доктор читал вводный курс анатомии прямо на мелком песке. Плакаты и гладко составленный текст ему нашли в сети - не то в человеческом сегменте, не то в безразмерной памяти Тумана. Большие листы доктор вешал просто на вбитые в песок трубы, а указывал взаправдашним китовым усом. Ради лекции врач и выглядел по полной форме, в белом халате, шапочке с красным крестом, и уж кофр по такому случаю позабыть не мог. Корнет немного посмеялся, но потом задумался и сказал: “Пожалуй, док, так и надо. Ты же теперь символ.”
Символ вошел во вкус плакату к пятому. На четкий голос подтянулись даже кое-какие зрители. Пять-шесть местных пацанов пятидесяти оттенков загара. Трое хмурых моряков - судя по робам, с кабелеукладчика, зашедшего несколько дней назад пополнить кладовые. От жары моряки сбросили верх комбинезона, завязав рукава вокруг пояса.
Под конец даже забрели морпехи посольской охраны - четверка в увольнении. Развлечениями остров не богат, и потому анатомию слушали все с искренним интересом. Никто не перебивал, не ржал в определенных местах.
Впрочем, дисциплина обеспечивалась все той же Резервной эскадрой. Двадцать шесть новеньких кораблей стояли носами к длиннющей причальной стенке, как шпроты в банке. А вторым рядом разместился откровенный заградотряд: “Ашигара”, “Кагура”, “Хиэй”. Еще чуть поодаль, неподвижно на голубом стекле - “Начи”, “Миоко”. Если бы доктор знал, что эскадра стоит в боевом порядке - контактные бойцы в первой линии, стрелки во второй - то встревожился бы.
Русалки с Резервной разместились вокруг новеньких, по углам квадрата. Доктор уже видел всех при визите к Сухову, да и не до разглядывания ему было сейчас. Мальчишки таращились в осторожном восхищении. Моряки с кабелеукладчика только что пальцами не тыкали. Морпехи, более-менее привыкшие, любовались ненавязчиво, обмениваясь короткими оценками:
- У второй справа глазища...
- Ноги тоже.
- Тут у всех... Ноги.
- Только у тебя грабли. Гха! Гха..
- Тихо ты, е*арь-перехватчик. Понравилось мордой в кактус?
Рыжий Сухов сидел возле Миоко, на аллюминиевой бочке из-под пива, заброшенной сюда в незапамятные времена. Среди морпехов он сразу отследил громадного дагестанца и потрогал уже почти сошедшие с лица синяки.
- ... На первый раз достаточно. Пожалуйста, если у вас есть вопросы, вы можете задать их в тактической сети. По адресу “Dok_kofr”.
- А чего там спрашивать! - Поднялась одна из новеньких. “Хелен,” - шепнула Миоко рыжему. Русалка же продолжила:
- Ну что эти люди! Мы же насколько круче! Объективно!
“Вон она, третья справа,” - снова шепнула белокурая Миоко. Сухов нашел корабль взглядом. Поднялся тоже - тогда врач, набравший воздуха для ответа, замолчал в ожидании. Неприятно улыбнувшись, Сухов повернулся к морпехам.
- Эй, лев ислама!
- Чего тебе, гяур?
- Ты тут кинулся бить мне морду за женщину, значит, она тебе нужна?
- Любому настоящему мужчине нужна.
- Вот смотри! - Сухов показал на стоящую в рост Хелену. - Нравится?
Доктор ошалело вертел головой слева направо: русоволосая девушка в белой морской форменке; туфельки чуть утопли в песке. Напротив, шагах в двадцати, черно-зеленая камуфляжная горилла, оживший кусок заросших джунглями гор. Горилла откашлялась, вошла на пляж осторожным плавным шагом опытного борца, и по мере приближения превратилась в здоровенного мужчину с резким восточным профилем. Морпех посмотрел на девушку, и сказал:
- Девушка, вы очень красивы! Вы мне очень сильно нравитесь! Не хотите погулять на берегу?
Хелена посмотрела на Сухова с удивлением. Тот по причалу подошел к носу легкого крейсера “Хелена”, уже полностью восстановленого после захвата.
- Смотри. Если он коснется рукой твоей скулы... Например, здесь! - Сухов постучал по металлу под якорным клюзом. - Раньше, чем аватара добежит, примешь его на борт?
Хелена задумалась. Доктор говорил про атлетические достижения. Что, собственно, и вызвало у нее резкий смех. Для людей рекорд - стометровка за десять секунд. На стадионе, без одежды. А этот... Говорящий валун... В ботинках, штанах, талия стянута кожаным поясом. На поясе “кынджаль” - так называется эта штуковина в тактической сети... Весит она с килограмм, да и в ногах будет путаться, снижая и без того смешную скорость бега. Впрочем, сбрую и куртку человек наверняка скинет, не полный же он дурак. Футболка... Где же подвох? От нее до борта четыре прыжка. От него шагов сорок. Это даже не смешно!
- Да я спиной вперед обгоню этот мешок протоплазмы!
- Спиной вперед? - совсем нехорошо прищурился Сухов. - Нет уж, девочка, беги как надо, а то скажешь потом, что мы жулики... Слово сдержишь?
Русалка кивнула молча.
- Ты, лев ислама, готов?
Только тут доктор начал догадываться, но сделать уже ничего не успел. Сухов отмахнул старт! Аватара с презрительной миной сделала пару ленивых шажков. Чего там спешить, вот подбежит двуногий тюлень шагов на двадцать, тут и...
Чего?!
Отрубленная кисть морпеха вбилась в борт с такой силой, что броня загудела!
- Издеваешься, руске Ванья? -- Морпех тянул вшитый жгут левого рукава. - Детский задача ставиль! Думаешь, чурка некультурный сказки народов мира не читаль? Не зналь, откуда на флаг Улада отрубленный кисть нарисован?