— Вот же дрянь… Ну разумеется, способ приготовления: залить кипящим молоком и оставить на… Как можно вот так, в открытом доступе, продавать неготовые продукты?!
— Вы что, впервые видите мюсли? — удивилась Женя.
— Как сказать, — он смутился, было видно, ему хотелось произвести на Женю хорошее впечатление, и тот факт, что он никогда не видел мюсли, мог его скомпрометировать. — Это… это вкусно?
— Мне нравится. Но, конечно, надо залить горячим молоком и поставить в микроволновку…
— Там йогурты очень вкусные, — посоветовал он несмело. — Там, в холодильнике. Попробуйте.
Он похож на гостя из голодной страны, подумала Женя. Из дальнего поселка, затерянного в пространстве и времени. А с виду — такой же, как все, человек из толпы. Бродит поздним вечером по супермаркету, но при нем нет ни сумки, ни тележки для продуктов, ни единой покупки.
Безденежный? Всякое бывает…
— Почему же вы себе ничего не купили? — спросила она осторожно.
Он улыбнулся.
Только что Женя была уверена, что перед ней блаженный — чудак или, может быть, даже городской сумасшедший. Теперь, когда он улыбнулся, из глаз его исчезло мечтательное выражение. Он смотрел прямо и остро, в его взгляде был блеск хирургического инструмента.
— Вы забыли салфетки, — сказал он вкрадчиво.
— Что?
— В вашем списке покупок были еще салфетки. Вы сейчас пойдете к кассе, а салфетки забыли.
— Спасибо, — сказала она, растерявшись всего на секунду.
Новый способ знакомиться? С салфетками этот человек угадал, но Женя решила не выказывать ни удивления, ни заинтересованности…
Если это специалист по съему, желающий соблазнить женщину на одну ночь — порядочную, заметьте, женщину, без всяких легкомысленных склонностей… Ловелас? Спортсмен-соблазнитель? А почему бы и нет, если завтра Женя проснется далеко от Москвы, и звать ее будут по-другому, и, что самое смешное, — окажется, что ее всегда так звали. Прошлое сидит на булавке, как дохлая бабочка, подшито в архив со множеством любительских фотографий: с мамой, с братиком, в школе, в институте…
— Спасибо, — повторила она рассеянно. Бросила в тележку упаковку ярко-синих салфеток и направилась к кассе. Незнакомец, снова забыв о ней, двинулся параллельным маршрутом; краем глаза Женя увидела, как он берет с полки огромную бутылку вермута.
— Вино виноградное, сахар, натуральные добавки (настои ароматических трав), спирт этиловый особой очистки… Два литра…
Звякнуло стекло. Женя быстро обернулась.
Незнакомец стоял у стеллажа, бледнея и на глазах оседая, клонясь к земле. Хватаясь левой рукой за полки, чудом удерживая в правой бутылку вермута, он стекал на пол, как поток расплавленного воска.
Бутылка звякнула о плитку, развалилась, и запахло вермутом на весь огромный зал. Человек тяжело дышал. Лицо его приобрело нежно-салатный оттенок.
— Что с вами?
Никого, кроме них двоих, не было в промежутке между двумя стеллажами, только в отдалении, на другом конце зала, маячила старушонка с тележкой.
— Ч-что это было? — пробормотал человек. Его глаза косили — казалось, он вдребезги пьян. Но минуту назад он был трезв как стеклышко!
— Зачем это представление? — спросила она укоризненно. — Сейчас явится охранник и вышвырнет вас. А может, вызовет ментов, и ночевать вам тогда в обезьяннике!
Человек смотрел на нее с пола, из лужи вермута, снизу вверх. В его глазах был настоящий ужас, а лицо сделалось матовым, как лампочка «Филипс». И этот цвет, бледно-зеленый цвет кожи… Неужели можно так притворяться?
— Это… ал…коголь?
Женя пошевелила носком сапога горлышко бутылки, оставшееся целым:
— Это был вермут. Основа для коктейлей.
По проходу уже шел охранник — неторопливо, обреченно, заранее костеря под нос пьяного покупателя.
— Вставайте, — решительно сказала Женя.
Человек замотал головой. Болезненно сморщился:
— Башка… Голова…
— В чем дело? — охранник остановился рядом.
— Человеку плохо.
— Да от него разит на полверсты! «Плохо»!
— Разит, потому что он бутылку разбил случайно…
— И кто заплатит за товар?
— П-помогите мне, — пробормотал человек на полу. — Н-на воз…дух…
— Он только что был трезвый, — сказала Женя охраннику. — И он не дебоширит.
— Ваш знакомый?
— Нет…
— Помогите, — незнакомец смотрел умоляюще. — Женя…
— Так, значит, все-таки знакомый, — сказал охранник тоном обвинителя.
— Я заплачу за этот проклятый вермут, — она разозлилась, но больше на охранника, чем на несчастного пьяницу.