Надо бы уже и поговорить с ними о чем-нибудь, а то ведь так в доброй компании долго не усидишь. Я открываю рот, но не успеваю ответить – девушка заговаривает вновь:
– До сих пор не могу забыть, как ты зажигала в прошлый раз. Это было вау, такое творила. Сегодня повторишь?
– Сегодня сотворю неповторимое, – наконец произношу я.
– Ха-ха-ха.
– Так, не кладите ничего на стол, Алиса может захотеть танцевать в любой момент, ха-ха.
– Не нашла тебя во вконтаче, – включается вторая подруга, доставая мобильник. – Какой у тебя ник?
– Меня нет во вконтаче.
– Нет? – то ли с недоверием, то ли с сожалением. – А где есть?
– Здесь, – говорю. – Лайкни меня.
– Ха-ха-ха.
– Всё, подписалась на тебя, ха-ха.
Да я душа компании. Мой первый опыт. Мой последний опыт.
– А давайте все сфоткаемся, – говорит вторая подружка и вытягивает телефон.
Вся наша группа собирается в тесную кучу, пытаясь попасть в кадр с необрезанными головами. В центре экрана – мое намарафеченное лицо, окруженное чужими друзьями.
Щелк! – и, наверное, завтра в интернете под этим фото будет новый комментарий о похождениях некой таинственной гостьи клуба. Новая улика в деле о загадочной самоубийце.
– За встречу! – горланит Рыжий, затейливо поглядывая на меня, и поднимает бокал.
Мы вновь с шумом чокаемся.
Вот как, значит, проходят дружеские вечеринки.
Окончив гребаную школу, я ждала, что поступлю в универ, где наконец встречу настоящих друзей, подруг, у нас будет множество общих интересов, будут частые совместные времяпрепровождения, и мы будем держаться друг друга всю жизнь. Сбылось только одно – я поступила в универ.
Не скажу, что там были плохие ребята, может, и хорошие, не знаю, так и не сдружилась ни с кем, держалась в основном в стороне. Да и ко мне никто особо не тянулся, чтобы прям: «Эй, Олеся, а давай с тобой дружить, созваниваться каждый день, ходить вместе куда-нибудь, тусить по полной программе» – нет, такого не случилось.
Наверное, травма, приобретенная в кругу одноклассников, все-таки не дала мне расслабиться и позволить себе окунуться в мир нормальных людей, не желающих тебе зла. Недоверие к миру не зарубцевалось.
Зато сейчас, в компании этих людей, принимающих меня за свою подругу, мне, пожалуй, если и не весело, то хотя бы интересно. А это чувство, интерес, оно ведь тоже приятное.
Хотя ко мне подбирается предчувствие, что в пьяных компаниях весело только первый час. Ну и пусть – на дольше меня всё равно не хватит. Зажигайте, друзья.
Отгоготав вместе со всеми, Рыжий пытается протиснуться на диван, чтобы подсесть ко мне. Он извивается, морщится, кряхтит и в итоге, выдавив меня с насиженного места, усаживает к себе на колени.
Это уже слишком, конечно. Не нравится мне такой жест. Я не такая распущенная, чтоб абы к кому на колени прыгать. Но с другой стороны – ведь это он выручил меня в моем сумасшедшем плане попасть сюда. Поэтому, наверное, не стоит сейчас манерно отталкивать его. Ну что ж – заслужил. Только сиди ровно, не ерзай.
– Мне повезло, что ты легкая, – говорит он.
Это он так, наверное, выказывает готовность нести меня пьяную домой, потому что прямо сейчас подливает в мой бокал что-то из бутылки, из которой наливал себе.
– Я, вообще-то, всё вижу, – говорю я.
– Да, это потому что высоко сидишь, далеко глядишь. – Юморист хренов. – Или сегодня ты на антибиотиках, хе-хе?
Он смотрит на мое серьезное лицо.
– Нет, если не хочешь, не буду, просто думал, как в прошлый раз.
А не спалюсь ли я так? Вдруг всё же вычислят, что я пародия на их загадочную подругу, да и, в общем-то, на каждого из них?
Нет, не должны, они все на праздничном кураже, все пьяны и рассеянны. Мне просто надо поменьше с ними болтать.
Я тяну свой бокал поближе к себе и вставляю трубочку в рот. Буду потихоньку из нее посасывать, пока она протяжно не захрипит из-за нехватки плотности, и тогда я вежливо всем откланяюсь и поеду домой – и там уже откланяюсь окончательно.
– Алис, – окликает меня одна из подружек, – закажем кальян?
Я отрицательно мотаю головой.
– Что так? Давай.
Я морщу нос, демонстрируя, что я сейчас как бы не в настроении и как бы просто не хочу.
Подружки переглядываются и одновременно начинают хохотать. Даже молчаливый длинноволосый паренек обрадованно кряхтит вместе с ними. Ишь, а я думала, он глухонемой.
– Бросила? Ха-ха.
– Что, не можешь больше? Ха-ха.
– Ты нам-то хоть оставь немного в этот раз.