— Бросай!
— Так ведь из проектной спрашивают…
— Бросай, говорю!
Положил я трубку, выскочил из прорабской. Он все так же через окошко машины спрашивает:
— Когда монтаж закончишь?
— По графику мне через неделю…
— Чтобы через три дня закончил. Ясно?
Это позже, став уже бывалым прорабом, я вытягивался и бодро отвечал: «Есть через три дня!» Он только усмехался: «Молодец, Кусачкин, хорошо трудишься» — и, подняв стекло, уезжал. Ну, а вначале я еще ничего не смыслил.
— Как же, — говорю, — Роман Гаврилович? Ведь в графике только через неделю?
А для него график — словно красный цвет для быка.
— Выбрось, — кричит, — свой график знаешь куда! Чтобы через три дня!
Я по зелености своей в спор вступил.
— Ладно, — говорит, — ты еще перечить? — Поднял стекло и уехал.
Через двадцать минут прибывает на легковой Ангелина.
— Получайте приказ, Алексей Васильевич. Только от дела отрываете. — Недовольная такая. Позже я сообразил, что не любит она приказ на машине привозить, никакого у нее маневра тогда нет. — Сказали бы «будет сделано», и делу конец.
— Так как же, товарищ Ангелина, — возражал я. — Ведь не смонтирую за три дня.
Она смеется. И шофер Жора — пижон такой, в полосатых брюках — тоже смеется.
— Нет у тебя, друг, никакой легкости, — сказал он.
И вы, я вижу, уважаемый, тоже удивляетесь, как я тогда. А ларчик просто открывается: за день нашего начальника на различных совещаниях так заморочат, что к вечеру он совсем голову теряет. Может, только через неделю вспомнит и позвонит:
— Кусачкин?
— Так точно, Роман Гаврилович!
— Я тебе наказывал монтаж закончить. Закончил?
— Так точно, Роман Гаврилович!
— Молодец!
Вот и весь разговор. Понимаете, уважаемый?
Бывалым прораб становится и после того, как административный инспектор выпишет ему первую квитанцию о штрафе… За что? Очень трудно с вами, уважаемый, все спрашиваете. Этак я из объяснений никогда не выберусь, закончатся мои записки на одном предисловии… Административный инспектор есть первый и главный враг прораба. Захочешь, к примеру, выбросить мусор из окна десятого этажа. Это только в ППР (объясняю, объясняю! ППР — это проект производства работ — целая куча бумаги, для прораба совсем пустая) предусмотрено ставить специальные трубы для сброса мусора. Толку от них никакого, забиваются на второй день. А выбрасывать мусор очень удобно из окон. Правда, ветер разносит мусор по всему микрорайону, и, хотя сбрасывают мусор вечером, все равно инспектор тут как тут. Когда он только отдыхает!
— Пожалуйста, Алексей Васильевич, актик о штрафе. Распишитесь.
— За что?
— Жильцам всего микрорайона глаза запорошили.
— Сколько, — спрашиваю, — штраф?
— Двадцать рублей. Можно было бы и десятку выписать, но вы уже в третий раз нарушаете.
Был у нас раньше инспектор Савушкин, тот — одно удовольствие. Крупный такой мужчина, знаков у него разных юбилейных видимо-невидимо, где он только их набрал! Ходит, а они постукивают — звон на всю площадку. Так вот с ним всегда договаривались. А с этим, черт его побери, худой, тощий, никак не получается — штрафы так и летят.
Раньше, когда я еще не был бывалым прорабом, очень возмущался.
— Как, — кричу, — двадцать рублей! Не согласен.
— Правильно, — говорит инспектор. — По инструкции имеете право не соглашаться. Вот на обороте акта свое несогласие напишите.
— А что же, и напишу!
Потом эти штучки понял: достаточно прорабу в акте одну буквочку написать, штраф сразу с зарплаты снимают. Сейчас ничего не подписываю.
Как видите, много «врагов» у прораба. Что, что? Зачем я тогда прорабом работаю?.. Эх, ува-жа-а-емый, не знаете вы стройки! Как схватит она человека и уже всю жизнь не отпускает… Не буду врать — свихнулся я один раз. Надоела мне эта канитель на стройке до чертиков. Пришел к главному инженеру, сидит он в своем кабинетике, стул на пороге. Я за его спиной остановился.
— Вот, — говорю, — заявление примите, Олег Русланович! — Никак не могу запомнить его имя-отчество, говорю наугад.
— Руслан Олегович, — поправляет он меня. — О чем заявление?
Как прочел, так сразу вскочил.
— Вы что, Кусачкин! Да знаете, что такое строитель?!
Полчаса говорил, большей частью все на зеленую траву нажимал. Сначала я не понял, при чем тут трава? А он все заливается: мол, приходит строитель, перед ним поле гладкое-гладкое, только трава зеленая растет. А уходит тот строитель, а на поле здание стоит…