На парне совсем не было виду, хотя он не сильно отличался от других.
— Так не получится потушить, нужно лить воду сверху. Я могу помочь.
— Исключено, — пробубнил Ньют. — Но идея хорошая.
— Расступитесь, я полезу, — закричал Зарт и поплелся с наполненным до краев ведром воды.
— Осторожней там, — прокричала ему Гвен. — Накройте его чем-то!
Девушка повертелась на месте и, отыскав глазами девочек, помчалась к ним.
Зарта, как только он приблизился к башне, окутали в зеленую тряпку, которую второпях принес Чак, и он полез по пока уцелевшей лестнице. А ребята не теряли надежды и пытались потушить пожар снизу.
Очень хрупкая ступенька, которая почти прогорела, треснула, и парнишка оступился и чуть не покатился вниз, только удержал равновесие, но четверть содержимого в ведерке вылил.
Добравшись до места, парень опрокинул ведерко, но этого было мало. В некоторых местах остались надоедливые огоньки.
— Расступитесь, — скомандовала Гвен. На землю она опустила ведерко, наполовину заполненные пакетики с водой. Снаряды были малы, чтобы их можно было выше бросить.
— Приготавливаемся их бросать, — прокричала девушка, чтобы ее каждый услышал, после она повернулась назад, где уже стояли Фекла с Фрайпаном. — А вы своими сотейниками пытаетесь помочь нам.
Сейчас верным решением этой ситуации было послушаться Гвен и сделать, как она сказала, что сделали все, кроме Минхо. Тот сперва повернулся к Ньюту и просверлил его взглядом, но вскоре тоже подошел и взял сразу несколько снарядов, получив от главаря краткий кивок.
«За Порок»
Последний пакетик перехватил Зарт, который благополучно спустился на землю, в последний момент спрыгнув, когда нижние ступеньки развалились на глазах.
— Начали, — несколько десятков снарядов одновременно полетели на башню. Кто-то промахивался, а кто-то попадал точно в цель, тем самым избавляясь от огня. За шариками полетели и целые струи воды. Прошло несколько минут, и им все-таки удалось потушить огонь. От места исходил характерный запах.
— Смогли, — радостно выдохнула Фекла, присев на корточки, притронувшись к своим горячим щекам.
— Что спровоцировало пожар? — спросила мгновенно Гвен.
— Не знаю, — Ньют посмотрел на Минхо. — У него надо спросить.
— Парни, я здесь не при чем. Если это я, то пусть я буду ужином гривера.
— Минхо, тебя никто не обвиняет. Только скажи правду и не придумывай байку про жучков, — изрек Ньют, скрестив руки на груди и привычно нахмурив брови.
— Я правду говорю, я даже на одного такого наступил, — парень достал из кармана остатки жука и протянул руку, чтобы остальные увидели. — И это точно не насекомое, а робот.
На широкой ладони Минхо лежали детали из стали и несколько тонких проводков. Гвен приблизилась и увидела знакомую коричневую спинку жука. Грозный взгляд метнулся на перепуганную Овечку.
— Это все Создатели, точно вам говорю, — сказал Минхо.
— И где сейчас эти жучки?
— Понятия не имею, — только и ответил парень.
Ньют глубоко вздохнул. Он обвел каждого усталым взглядом и проговорил:
— Хорошо. Сегодня ничего не решить. Расходимся!
Все глэйдеры полностью выбились из сил и с радостью стали расходиться. Глаза ужасно слипались, а тело все ломило. Гвен выпустила пар и повернулась в сторону Овечки.
— Пошли, — тихо сказала она девушке, которая так и не сдвинулась с места.
— Меня зовут Мишель, — так же тихо изрекла брюнетка и опустила глаза.
Гвен резко остановилась и обернулась к ней.
— Что?
— Я вспомнила свое имя.
«Приветик от Порока».
========== Часть 8. Сон ==========
Белая плитка коридора ослепляла глаза. Девочке казалось, что она никогда не привыкнет к этому месту. Коридор тянулся словно бесконечно, и у него будто не было начала и конца.
Девочка остановилась и посмотрела назад. В этом коридоре не было ни одной живой души, кроме нее. Она облегченно вздохнула, но тревога в груди не осела.
Тишина должна была успокаивать душу, но она сжимала в своих тисках, закрывала рот и нос и не позволяла дышать. Девочка выпустила воздух, который поймала недавно, да так, что легкие будто придавило камнем. Сердце стучало, как бешеное, и его стук резал уши девочки.
Она продолжила свой путь. Ее ход был медленным, осторожным, глаза испуганно бегали по коридору, но только когда раздался голос, она сорвалась, как угорелая, с места. Сердце в груди стало вырываться с места. Дикий страх охватил маленькую особу.
Возникший голос не был слышен из-за других. Голоса были неокрепшими, срывающимися, но до боли знакомыми. Девочка прижала к себе руки и ускорила шаг. Прямо и прямо, никакой развилки. Маленькая леди плохо ориентировалась в этом огромном и запутанном месте, но через несколько метров показалась дверь. Она была такая же белая, как плитка, и хорошо сливалась со стеной, только черная ручка выдавала ее.
Девочка буквально влетела в нее, открыла и вошла в комнату, закрыв как можно тише за собой дверь. Адреналин разливался по всему телу, страх сменился ужасом. Дыхание подпирало, и девочка отчаянно пыталась дышать ровно, как обычно, но ничего не получалось. С каждой секундой она отходила на шаг назад так тихо, как только могла, боясь издать хоть один звук.
Девочка оказалась во взрослой душевой. Единственным отличием плит, покрывающих стены, от тех, что в коридоре, были черные точки по центру. В душевой горела только одна лампочка, от чего комната опустилась в полумрак. Здесь абсолютно никого не было, что очень огорчало. Девочке казалось, что вот-вот она упадет от страха на эту холодную плитку, которая обжигала ее голые ступни холодом.
Она дико боялась тех, кто сейчас в коридоре. Сердце екнуло, когда шаги остановились возле двери. Секунда, еще секунда и еще. Время словно замедлилось. Девочка не пыталась спрятаться, ее приковало к одному месту. Она потеряла контроль на телом, мысленно отсчитывая секунды и задержав дыхание. Девочка была готова верить в чудо до конца жизни, в которое никогда не верила, но она словно услышала треск надежды, когда ручка заскрипела и дверь открылась.
Девочка рефлекторно отступила назад, и ее слух резанул неприятный с глубоким акцентом голос:
— Далеко собралась?
На пороге показалась кучка девчонок, во главе которых стояла черноволосая, скрестив руки на груди. Ее глаза горели ужасной злобой, ненавистью и жаждой ломать чьи-то судьбы.
— Видно, помыться решила, — выкрикнула рыженькая девочка, выше всех остальных, и все одновременно захохотали. Наигранно, неестественно, издевательски.
— С лапочкой Дженсоном, — протянула рыжая, натянув на лицо улыбку.
— Я… я, — девочка заикалась от страха, и слова с трудом вылетали из уст. — Не трогайте меня, — очень тихо произнесла она.
Громкий смех заполнил вновь душевую комнату. Девочки присоединились к черноволосой и стали хохотать громко и долго. Некоторые не выдерживали и откашливались, прочищая горло. Но через время все замолчали, когда вновь заговорила черноволосая:
— Ну, что же ты, — улыбнулась та, раздвинув руки в стороны. — Мы немного поправим твой образ. Вот и все, — голос звучал фальшиво мило. В этой девчонке не было ничего доброго, сердце — камень.
— Не надо, — прокричала девочка и ринулась назад, прочь от девочек.
— Взять ее, — скомандовала главная из шайки, и толпа погналась за жертвой.
Девочку схватили за руки почти моментально, подняли на сантиметр от пола и жестоко бросили как мешок картошки. Девочка простонала от боли и, сжавшись в комочек, перевернулась на бок. Спину словно поразило множество игл, а затылок — пронзила стрела. Но боль не прекратилась.
Первый удар нанесла рыжая в живот. Девочка прохрипела от боли.
Словно по команде все девочки стали избивать свою жертву. Та закрыла глаза, сгибаясь, от чего ей доставалось по рукам и по голове.
Девочки не прекращали бить. Они не целились, у них не было цели отбить что-то. Они просто били.
Жертва нуждалась в воздухе. Как только девочка набирала его, он мигом выходил из легких при каждом ударе в живот. Маленькая особа была готова умереть от боли. Органы словно превратились в кашу.