— Это я принесла, — вскинув руками, процедила Гвен, прикусив нижнюю губу.
— Ну да, открыла клетку, вышла, притащила пледик и закрылась обратно.
— Да, — пожала плечами.
Минхо чертыхнулся и ударил кулаком стол, отчего вздрогнула Фекла, Фрай недовольно нахмурил брови. Он понял, что ничего разумного не вытащит из Гвен, да еще и время поджимало.
Мишель облегченно вздохнула и буквально упала на стул. Ладони за мгновение вспотели, сердце вырывалось из груди, а ногти на одной руке были почти сгрызаны. Дурацкая привычкая, но как она отвлекает.
— Котелок, сделай все как обычно, только побыстрей, — обратился Минхо к Фраю, опустив голову вниз.
— Что за спешка?
— Томас, шенк малый, рвется к этому Лабиринту, как угорелый, словно замутил с гривером.
— С чего бы это? — поинтересовался повар, уже делая любимые бутерброды с сыром для бегуна.
— Не знаю, видно, с ориентацией у парнишки все плохо.
Повисла тишина. Гвен посмотрела на каждого, после чего подошла к Мишель, чтобы быть рядом с ней, если вдруг эта девчонка решить раскрыть их маленькую тайну. Но девушка сидела спокойно, смотря на свои руки.
— Я думаю, что после этой штуки, которой вы нашли, все поменяется. Например, найдете выход, — заговорила, Фекла, нарушив тишину, и поджала губы. Ее резко пронзил взглядом Фрай.
— Ты знаешь, что подслушивать не хорошо? — ядовито процедил Минхо.
— Вообще-то, я даже не успела выйти, как ты начал тараторить, а дальше сыграло любопытство.
— В следующий раз я выперу тебя самолично.
Фрайпан организовал бегуну сухой поек очень быстро. Собрав рюкзак, он вручил его Минхо. За это время взгляды Мишель и Минхо пересеклись два раза. В первый раз девушка ужасно покраснела, во второй быстро отвела взгляд, сделав вид, что от скуки изучает дверцу настенной полки, которая первая попалась ей на глаза. Минхо хмыкнул, закинув рюкзак на плечо, и вышел из кухни, на последок кинув темный взгляд на Гвен. Та шутливо отдала ему честь и натянула на лицо ухмылку.
Мишель вздохнула, запрокинув голову. Она неожиданно почувствовала усталость, да еще и животе заурчало.
— Гвен, если ты хочешь перекусить, можешь взять бутерброды с тарелки, сделал специально для тебя, — проговорил Фрайпан, думая, что личный кит проснулся именно у нее. Облизав палец, парень взял нож и начал мыть под проточной водой раковины.
— Нет, ты ведь знаешь, что я с утра по молочку — и на пробежку.
Девушка прошла к холодильнику и достала оттуда холодный стакан молока, принявшись с удовольствие его пить.
— Отдай их Мишель, — сказала девушка, сделав огромный акцент на имени, и подмигнула Мишель.
Та удивленно округлила глаза, как две тарелки, и покосилась на Гвен. Ей не верилось, что она назвала ее по имени, обычно она окликали ее по прозвищу, которое ей дали Создатели. Гвен больше не смотрела на нее, а Мишель не отрывала взгляд, ожидая, когда та повернется к ней и поймет застывший вопрос в ее глазах. Но девушка так и не повернула к ней голову, смотря на кухонную плитку и попивая молоко. Когда-то закончилось, Гвен вымыла стакан под раковиной и поставила его на полотенце, дном вверх. Не высушив руки, она поспешила удалиться из Кухни.
Мишель рефлекторно сжалась и отчаянно пыталась понять, что сейчас произошло. «Сейчас Гвен назвала меня по имени», — сказала про себя она, и на душе как-то резко и неожиданно сделалось тепло.
***
Как ведут себя обычно бездомные псы, которые очень долго живут на улицах? Агрессивно, зло, бешенно. Когда-то у них был теплый дом, были хозяева, которые их любили и гладили по головке, баловали разными вкусностями, но в один момент они лишились этого. С каждым прожитым днем на улице у них пропадала вера в любовь, доброту, теплоту, а их плоть заполняли только скверные, злые чувства. Они обижены на жизнь, и мне их глубоко жалко. «Чем мы отличаемся от животных?» — я часто задаю этот вопрос сама себе. И каждый раз отвечаю: «ничем». Мы тоже обижаемся на мир, на людей, когда нас кто-то предал, обидел, сломал. Самый распространенный жест подсознательной защиты — это скрещивание рук на груди. Гвен часто скрещивает руки, и когда она это делает, я постоянно сравниваю ее с бродячим псом. Бедным, оборванным, грязным, голодным существом, которого очень круто помотала жизнь. Но даже самого беспризорного пса можно задобрить одним добрым поступком, и сегодня она доказала это.
***
Гвен шла в сторону западных открытых ворот и разминала свои конечности. Тело ужасно ныло после ночи в Яме, сон после появления Мишель не хотел идти к девушке, и она заснула лишь под утро, но все равно проснулась в свое законное время. Там уже Минхо со своим бурчанием приперся, и понеслось. Спать ужасно хотелось, но Гвен не могла нарушить режим дня, да и без утренней пробежки молодое тело бы вовсе сломалось.
Западная сторона ворот служила для Гвен чем-то наподобие места старта для утренней пробежки. Набрав в легкие воздух, девушка громко выдохнула и сорвалась с места. Бег был легким и без спешки, дыхание девушка держала ровно, как раньше ее учили.
Солнце уже поднималось над воротами, осветив Глэйд. Петухи закукарекали, глупо думая, что по их призыву встает солнце. Глэйдеры потихоньку начали просыпаться и выходить из Хомстеда. Гвен сегодня пробежала на один круг больше, чем вчера. Лицо покрыл легкий румянец, волосы медленно растрепались, а в горле ужасно стало сухо. «Теряю хватку», — подумала у себя в голове девушка.
— Гвен, — ее окликнул очень знакомый голос. Она обернулась и заметила Джона, который сокращал между ними расстояние, пряча что-то за спиной. Девушка почему-то очень сильно напряглась, даже не понимая почему.
— Это тебе, — резко и сухо произнес он, выставив букет из тонких веток с зелеными свежими листьями. Гвен прыснула от смеха.
— Ветки? — удивленно вскинула бровь девушка, хихикая, пытаясь прекратить смеяться, но ничего не получилось. Ее никто еще так не рассмешил. Джона, видно, это вовсе не обидело и не смутило.
— Так что, мы будем мутить? — удивленно вскинул бровь парень, а Гвен просто залилась смехом и поспешила удалиться.
— Что? Мутить за ветки?
— Когда-нибудь эти ветки превратятся в розы.
— Придурок, у меня аллергия на розы.
========== Часть 15. Несворение желудка ==========
Кухня, наверно, никогда не оказывалась в тишине, даже когда в ней никого не было. На плите в большой кастрюле варился суп, булькая и выпуская приятный запах наружу через призакрытую крышку, рядом в закрытой сковороде тушились овощи с кусками мяса, последнего было больше, потому что парни любили именно так. Кухня перемешалась вкусными ароматами, и от них каждый бы не удержал зов кита в животе. Даже ночью любимые четыре стены Фрая не опускались в тихий омут. Холодильник, видно, совсем старой модели, жужжал и грохотал, подобно гриверу, казалось, что внутри находился малыш-монстр, который напрыгнет на любого, кто откроет дверцу.
В то время, когда в Глэйде все шло своим чередом, когда Создатели отправляли парней каждый месяц, когда Алби руководил глэйдерами, когда Фрайпан работал один, повар считал, что ему нравилось находиться одним в Кухне, занимаясь любимым делом. К Фраю иногда приходили во время работы парни, в основном медаки, которым надоело сидеть на своем месте, но они ненадолго оставались и уходили. Сейчас Фрайпан просто не мог находиться в пустом помещении, он словно сходил сума, одиночество, которое незаметно подкрадывалось со спины, сжимало до боли руками уши, так что повар слышал, как течет кровь. Он не понимал, как мог вообще работать один. Как только Фекла появилась в Глэйде, жизнь Фрая перевернулась. Парень не знал в какую сторону, но на самом деле он просто не хотел осознавать, что в лучшую. Она помогала ему с готовкой, она скрашивала его одиночество, она смеялась над его шутками, но все это было мелочью — она каким-то образом смогла заполнить его внутреннюю пустоту.
Фрай переместил свои руки на бока и недовольно посмотрел на Феклу, которая стояла к нему спиной и наблюдала за овощами. Это блюдо надо было часто помешивать, и девушка не обращала на парня внимания, хотя очень хорошо ощущала, как он прожигает ей спину.