— А что это вы здесь уединились? — спросила Гвен, появившаяся за спиной Овечки.
Фекла появилась следом. Овечка услышала их приближающиеся шаги и голоса, поэтому для нее их появление не было неожиданностью. Вид второй был уставший, помятый и небодрый, первая же, наоборот, чувствовала себя нормально.
— Была бы моя воля, я тоже бы здесь спряталась, а то день был просто ужасным, — светловолосая потерла глаза тыльной стороной ладони, присев рядом с Овечкой. — Как же здесь хорошо… — протянула девушка.
— Ужасным?! — воскликнула Гвен. — Для тебя? Прости, но не ты ли продержалась на скотобойне не больше пятнадцати минут?!
— А сколько ты продержалась? — спросила неожиданно Норма, повернувшись к девочкам лицом.
— Я дошла до конца. Уинстон сказал, что я подхожу к этой работе, что очень его удивило, так как даже некоторые парни обходят скотобойню десятой дорогой. Но у меня есть право выбора, поэтому я иду дальше, посмотрю другие варианты, — Гвен расположилась на земле рядом с Овечкой.
Фекла зашуршала на месте, достала из кармана зеленое яблоко и протянула его Овечке:
— На, возьми.
— Нет, нет, — покачала головой темноволосая.
— Да ладно, бери, ты же ничего не ела с утра, я ведь знаю. Котелок, кстати, сказал, что оставил твою порцию, так что, если ты хочешь…
— Нет! — слишком резко прервала её Овечка.
— Тогда бери, — Фекла поставила фрукт рядом и вновь зашевелилась на месте. Из другого кармана она достала точно такое же яблоко и протянула его Норме:
— Бери.
— Я не хочу.
— В смысле, не хочешь? Ты даже нормально не пообедала — схватила одно яблоко и пропала.
— Я не хочу, отдай его Овечке.
— О’кей, как хочешь, — второе яблоко оказалось рядом с первым.
Одинокая птичка вновь запела. Ее песня отличалась от остальных. У других птиц мелодия идет плавно, приятно ложится и ее хочется слушать. Песня этой птицы была пусть не громкой, но резкой, протяжный своеобразный писк, от которого мурашки ходили по коже, неприятно резал уши. Но Овечке приятно было ее слушать. Девушки вскинули головы, когда услышали ее «песню».
— Это птичка или подыхающий гривер?! — усмехнулась Гвен.
— Мне она нравится, — сказала Овечка.
Гвен посмотрела в сторону брюнетки. Когда их взгляды встретились, Овечка резко отвела глаза, потирая нервно руки. Взгляд переместился на Феклу: та зарылась пальцами в волосы и опустила голову. Норма не сдвинулась с места и все смотрела вдаль. Тишина душила, сжимала в своих тисках. Она никогда не нравилась Гвен. Она — её мучитель, её главный противник, её самый заклятый враг.
— Ну хватит вам, наверное! — слишком громко воскликнула Гвен, так что девушки подпрыгнули на месте, и скрестила руки на груди.
— Что хватит? — недоумевала Фекла.
— Вы ходите как живые трупаки. Всегда с поникающими головами. Что с вами?
— Что? — заикнулась Овечка. — С нами?! Может, спросить тебя, что происходит с тобой? Тебя заключили в четыре стены, тобой хотят полакомиться гриверы, а ты рада, что попала сюда, — слова вырвались сами по себе из уст девушки.
— Я рада, что я не попала в еще больший ад. Что бы произошло, если бы мы попали в другой Лабиринт, населенный разными придурками и маньяками? Мы здесь не голодны, у нас есть крыша над головами, нас никто не трогает, но вы хотите возвратиться обратно, даже не помня, куда. А вдруг там ещё хуже, чем здесь? Это я вас не понимаю! Выживают сильные, трусы и слабые погибают. Неужели вы хотите погибнуть? — Гвен вскочила с места, сжав кулаки.
«Выживают сильные, трусы и слабаки погибают», — повторила про себя Овечка. Девушки призадумались над словами Гвен. И вправду, если они будут постоянно жевать сопли и вести себя, как страусы, при первой же опасности зарывать головы в песке, то не проживут и недели.
— Да, ты права. Но выбраться отсюда я не перехочу никогда, — изрекла Овечка, оживившись.
— Хорошо! Твое дело, — согласилась Гвен.
— И почему вы называете меня Овечкой?
— Ну, Овечка, смотри, пока ты не вспомнила свое имя, ты — Овечка. Но я всегда буду называть тебя так.
— Это несправедливо!
— Ты заговорила о справедливости? — усмехнулась Гвен.
Крик птички стал звучать еще громче. И где-то совсем рядом девушки услышали бой крыльев, но он резко прекратился, и настала раздражающая тишина.
— Ой, фу! — внезапно закричала Фекла, вскочив с места и отряхнув руку. Вид у нее был испуганным.
— Что случилось?
— Какая-то тварь ползала по моей руке, — скривилась девушка и посмотрела на свою «пострадавшую» руку, которую после прижала крепко к себе.
— Дай посмотрю на твою тварь, — проговорила Гвен. Девушка мгновенно оказалась на прежнем месте Феклы и громко засмеялась, когда «тварью» оказался безобидный жук.
— Это, по-моему, тот, что выполз из твоего кармана, — посмотрела Гвен на Овечку.
Жук, как и тогда, лежал на спине, но только на этот раз он сам перевернулся и зацепился своими лапками за палец Гвен.
— Ой, какой резкий.
Жук сделал несколько шагов вперед и в один момент укусил Гвен. Это нельзя было назвать укусом, больше напоминало на маленький электрический заряд. Гвен на секунду поморщилась от боли и рефлекторно встряхнула рукой. Жук успел вовремя раскрыть крылья и взлететь. Девушки не обратили никакого внимания и не шелохнулись.
— Может, вернемся обратно? — предложила Фекла, поправляясь на месте.
— Я не пойду, — ответила Овечка.
— Теперь я знаю, кто из нас четверых первым умрет, — проговорила Гвен, нахмурив брови и сжав крепко кулаки.
— Мне абсолютно наплевать. Может, так будет лучше.
— Я всегда буду помнить тебя. Если что.
Вновь настала тишина. Никто не решался снова заговорить. Да и о чем? Разговор никак не ладился.
Неожиданно это молчание нарушилось приглушенным гулом парней. Они как-то резко засуетились, как рой пчел. Сомнений не было — у них что-то случилось.
Девушки одновременно подняли головы и внимательно прислушались.
— Вам не кажется, что мы должны быть там? — спросила Фекла.
— Не кажется, а точно. Нужно бежать, — проговорила Гвен и пронаблюдала, как девушки сорвались с мест, и проводила их взглядом до конца, пока те не скрылись за горизонтом. Девушка недовольно повернула голову на Овечку, которая даже не шелохнулась.
— А ты что?
— Я же сказала, что никуда не пойду.
— Пойдешь! — громким голосом ответила она ей.
— Нет, — как-то неуверенно пробормотала Овечка.
— Раз, — Гвен переместила руки на бока.
— Два. Сейчас будет три.
— Три, — закончила свой счет она и не успела сделать шаг, как брюнетка резко вскочила:
— Ладно-ладно.
— Бежать! — скомандовала Гвен.
Овечка недовольно закатила глаза и вяло сорвалась на бег.
— Быстрей, я буду бежать сзади тебя.
Брюнетка ускорила свой темп, и Гвен последовала за ней.
Когда «островок» с деревьями закончился, они увидели несколько парней. Те неслись куда-то с пустыми ведрами. Овечка почти выдохлась, когда Гвен даже не запыхалась. Преодолев еще несколько метров, девушки увидели очень яркую картину. Смотровая башня полыхала ярким пламенем, нижняя часть столбов почернела, парни успели потушить эту часть, но огонь распространялся очень быстро.
Вокруг башни столпились все глэйдеры. Даже Минхо окреп, встал на ноги и помогал тушить пожар. Но от подкидывания воды вверх не было никакого результата. Пожар все больше и больше съедал сооружение.
Подойдя ближе, Гвен обжег пылающий жар. Черные клубы дыма поднимались к небу, и ужасно пахло гарью. Девушка прикрыла лицо рукой и подошла к самому главному Глэйда. Ньют подкинул свою порцию воды, но она не достигла цели, шлепком приземлившись на землю.
— Что произошло? — спросила Гвен, откашливаясь.
— А что, так не видно? — отскочил на несколько метров Ньют.