– Ну, говори, – пробормотал Исай.
– Как ты думаешь, не лучше ли было Сервозу обойти ледник стороной и, подниматься по южному склону?
Исай приподнялся на локте:
– Да, я тоже так считаю. Не хотел говорить вчера у Жозефа, но я думаю именно так. Только они были слишком нагружены, чтобы взобраться по той стороне.
– И кто это придумал тащить сани, теплые одеяла, медикаменты? Ведь там никого не осталось в живых.
– Ну, не скажи. Тут ни за что нельзя поручиться, а вдруг бы потребовалась помощь раненым. Сервоз обо всем позаботился. Это был его долг.
– Да я ничего и не говорю. А мог он обернуться за один день, если бы пошел по южному склону?
– Да, мог. Для легкой связки это в два раза быстрее, чем через ледник.
Послышался вздох, и голос Марселена зазвучал приглушенно, издалека.
– А ты хорошо знаешь южный склон?
– Да, я по нему раз восемь проходил.
– Ну и как, трудно?
– Да.
– Но возможно?
– Пожалуй.
– Даже в это время года?
– Ветер разметал снег по расщелинам, скала местами обледенела, но, в общем, вполне проходима.
– Значит, пройти можно…
– Ну, как сказать. Сервозу с тяжелым снаряжением…
– Я не говорю о Сервозе.
– А о ком же?
– О нас с тобой.
– А почему ты говоришь о нас с тобой?
– Мы должны туда подняться вдвоем.
– Ты что, спятил?
– Исай, нам нужно туда подняться.
– Что нам там делать среди обломков самолета, трупов и мешков с почтой? Это все подождет… Весной к этому месту отправится группа.
– Кажется, в самолете везли золото.
– Золото?
– Да. Его везли в Англию.
Исай закашлялся и снова лег.
– Нечего верить всему, что болтают!
– Хорошо, пусть там нет золота, все равно стоит рискнуть. У пассажиров наверняка были с собой деньги. Бедные на самолетах не летают.
– А нам-то что до их денег?
– Мы сможем их взять.
– Обобрать мертвых?
– Лучше обирать мертвых, чем живых.
– Что ты говоришь, Марселен!
– Для чего мертвым деньги? Что они могут купить? За что им платить? Их золото это снег, который их укрывает. И мы дадим пропасть всему этому богатству? Иностранные деньги мы обменяем. А драгоценности…
– Не знаю, Марселен. Ты, наверное, прав, но, по-моему, это – нечестное дело!
– А если бы Сервоз положил деньги себе в карман, тогда, скажешь, было бы честно?
– Он не за тем туда пошел.
– Их все равно возьмут. Не мы, так кто-нибудь другой.
– Ну, это останется на его совести. У мертвого нет защиты. Его можно тронуть, только чтобы обмыть и предать земле. Я думаю так.
– Нет, ты не правильно думаешь. Эти деньги – ничьи, никто нас за них не упрекнет.
– Пусть они останутся там, где лежат.
– Не упрямься, Зай. Ты только послушай…
Если у нас будут деньги, нам не придется продавать дом. Понимаешь? Дом по-прежнему будет нашим.
– Нашим?
– Клянусь тебе. Мы не будем его продавать. Мне незачем тогда входить в дело Огаду. Я куплю свой магазин. Хороший магазин. Я буду спускаться туда каждое утро. И ты со мной. Или ты останешься со своими овцами. А вечера мы будем проводить вместе. Ты же знаешь, отец хотел построить большой хлев. Ему это так и не удалось. Мы расширим хлев, увеличим стадо.
– Как увеличим?
– На оставшиеся деньги мы купим овец.
– Я смогу купить еще овец?
– Сколько захочешь. Вместо полутора десятка у тебя будет полсотни, сотня…
– Сотня овец?
– И даже больше. Целая отара. Представляешь, ты с целой отарой овец.
Исай крякнул от удовольствия.
– И можно будет купить несколько баранов?
– Да.
– Вот хорошо!
– Просто здорово!.. Ты идешь по склону, а за тобой топот и блеяние сотни овец… Второго такого случая не будет. Так что решайся, пока не поздно.
Наступило молчание.
– Ну так как? – заговорил первым Марселен. – Согласен?
– Да, я бы хотел, но я не сумею… Руки уже не те, голова не та…
– Ты все выдумываешь! Я уверен, ты сумеешь… Тебе мешают воспоминания. Забудь их и ты снова станешь проворным, как обезьяна.
– Такое не забывается. Это не вычеркнешь из памяти.
– Другие тоже срывались в пропасть. Потом выздоравливали, продолжали работать.
– Что ты сравниваешь… У меня погибли клиенты… Мне оперировали голову.
– Если бы я не был в тебе уверен, я не позвал бы тебя с собой. Я знаю многих проводников, которые сразу бы согласились. Но я выбрал тебя, потому что ты лучший из всех.
– После Сервоза.
– Хорошо, после Сервоза. С тобой я в полной безопасности. У тебя есть хватка.
Ты знаешь каждую трещину на камне. Когда ты взбираешься вверх по отвесной скале, твои пальцы словно приклеены к ней.
– Говори, Марселен. Слушать тебя – одно удовольствие.
– Ты же мой брат. Мы пойдем с тобой одной командой, как когда-то. Как в старые добрые времена. Помнишь, Зай?
– Да.
– Ты пойдешь впереди. Я буду делать все, что ты мне прикажешь. Ты станешь кричать на меня, а я скажу тебе спасибо. Мы дойдем, дойдем любой ценой.
– Зажги лампу, Марселен.
– Ты согласен?
– Не знаю. Мне что-то нехорошо.
– Что с тобой?
– Какая-то дрожь. Скажи мне, ты уверен, что эти деньги никому не принадлежат.
– Опять ты за свое! Я же тебе объяснил.
– Да, да… Но я что-то боюсь.
– Чего?
– Что у меня не получится. Зажги лампу.
Я десять лет не поднимался в горы, постарел, потерял форму. Горы отвергли меня. И потом, завтра может быть плохая погода.
Зажги лампу…
– Если ты откажешься, я пойду один.
– Ты соображаешь, что говоришь?
– Все будет так, как я сказал. Я пойду один, – Упаси тебя Господи! Ты не можешь идти один. Ты не знаешь пути.
– Как-нибудь разберусь.
– В одиночку там не пройти. Ты сорвешься в самом начале. Разобьешься вдребезги.
– Мне все равно. Уж лучше подохнуть, чем жить в нищете. Или пан или пропал. Ты оставайся, а я пойду один. Завтра до рассвета.
– Я не пущу тебя.
– Тогда пойдем вместе. Вместе дойдем или вместе разобьемся. Вот так поступают братья.
– Да, Марселен. Зажги лампу.
– Ты пойдешь?
– Пойду…
– Выйдем ночью. Тихо. Так, чтобы никто не узнал.
– Хорошо. Зажги…
Марселен зажег лампу. Тьма рассеялась.
Они смотрели друг на друга взволнованно и удивленно, как будто виделись в первый раз.
Глава 5
Исай повернулся на бок и с трудом открыл глаза. Кто-то тряс его за плечо и говорил:
«Вставай! Уже три часа!»
Над ним, склонившись, стоял Марселен.
– Вставай!
Керосиновая лампа освещала теплую, окутанную сном комнату. Черная ночь жалась к оконному стеклу. Будильник стучал, как дятел, отбивая время. Исай провел руками по лицу, зевнул и сел на подушку. Голова еще не отошла ото сна.
– А что случилось? – спросил он.
– Пора выходить.
– Выходить?
Исай забыл вчерашний разговор. Его утомленная голова приготовилась к обычному, ничем не примечательному дню.
– Ты уже ничего не помнишь? – разозлился Марселен. – Ты эти шутки брось.
– Да, помню я, помню, – поспешно сказал Исай.
– Смотри мне, ты обещал!
– Да, обещал.
– Что ты обещал?
Исай озабоченно рылся в памяти. Он готов был заплакать от чувства вины и ощущения собственного бессилия.
– Ты не знаешь? Не знаешь, что обещал?
– Подожди, – прошептал Исай. – Сейчас…
Он морщил лоб, прерывисто дышал. Вдруг детская улыбка расплылась на его лице.
– Все. Вспомнил. Я обещал провести тебя по южному склону.
– Ну, слава Богу! Разобрался что к чему!
Вставай, вставай!
– Видишь, – гордо сказал Исай, – я вспомнил!
Они стояли рядом, не произнося ни слова, надевали на себя толстые носки, ботинки, суконные гетры, шерстяные жилеты, шарфы, перчатки, варежки, шерстяные шлемы, прикрывающие уши теплые шапки. Вчера они разложили одежду на двух стульях, проверили страхующие и вспомогательные веревки, ледорубы, крючья, кошки, трикони, снегоступы. Набили рюкзаки запасными свитерами и провизией: ржаным хлебом, салом и сыром.