Время приближалось к концу отведенного ей перерыва, когда она случайно заметила что-то в витрине магазина товаров для квиддича.
Она стояла и смотрела на этот предмет, мысленно ругая себя за то, что не подумала об этом раньше. В витрине висела серия товаров для команды, в настоящее время ведущей мировую серию по квиддичу в том году. Там были рубашки, мантии, шляпы, перчатки и шарфы. Шарф был ужасен — он был окрашен в ярко-фиолетовый и желтый, в цвета команды. Но это навело её на мысль и заставило вспомнить кое-что из того, что она замечала несколько раз, пока разговаривала со Снейпом несколько ночей назад — он продолжал поправлять воротник, чтобы скрыть свои шрамы.
Гермиона почувствовала, как в её животе затрепетало от возбуждения. Наконец-то у неё появилась идея, и после того, как работа на сегодня будет закончена, она приступит к её воплощению.
После этого её день прошел довольно быстро, и вторая половина дня на работе была, безусловно, более продуктивной, чем первая. Когда пробило пять часов, Гермиона написала отчёт о выполненных заданиях и выскочила за дверь быстрее, чем когда-либо прежде, так как была печально известна тем, что оставалась на работе допоздна. Она прошла через Дырявый котел в маггловский Лондон и использовала «укажи мне», чтобы найти магазин ремёсел в шумном городе.
Она вошла в магазин и нашла подходящую кашемировую пряжу, красивую и мягкую на ощупь, такого тёмного зелёного цвета, что её можно было почти спутать с чёрной. Гермиона купила больше, чем, как она думала, ей понадобится, так как она давно не практиковалась в вязании, и найдя тихий переулок, из которого можно было аппарировать домой, исчезла с негромким хлопком. В тот вечер она заказала китайскую еду на вынос к ужину и быстро нашла свои вязальные спицы, сгребая еду, а потом приступила к проекту.
Она вязала Снейпу шарф из пряжи и наполняла его уютом, который приспосабливал к температуре снаружи, так что, независимо от времени года, Мастер мог бы носить его с комфортом, когда бы захотел. Гермиона знала, что даже тот факт, что она вязала его, был большой шанс, что задумчивый, язвительный мужчина отвергнет её дружескую попытку и подарок, но её это не остановило.
К концу ночи она закончила вязать шарф, откинулась на спинку стула и уставилась на него, довольная своими усилиями.
Вся практика, которую она получила в вязание для домашних эльфов в Хогвартсе, и маленькие предметы одежды для детей Гарри и Джинни пригодились. Шарф перед ней был простым, но изящным, и она использовала только самые красивые стежки, которые знала, чтобы собрать его вместе. Он был достаточно длинным, чтобы Снейп мог дважды обернуть его вокруг шеи, оставив достаточно длины. Она испытала почти искушение связать себе такой же, так как пряжа была такой мягкой.
Ей нужно было еще купить маленькую коробочку и немного подарочной упаковки, но Гермиона была довольна. И через несколько дней она отдаст профессору шарф и поблагодарит его за то, что он много раз спасал задницы её друзей и её собственную на протяжении многих лет, и на этом всё закончится — после этого она оставит его в покое.
По крайней мере, так она сказала себе, свернувшись калачиком в постели и засыпая, мечтая о тёмных глазах и бледных руках.
***
Снег за окном мягко кружился в воздухе, прежде чем присоединиться к тем хлопьям, которые уже завершили своё путешествие на землю.
Огонь поддерживал тепло в комнате и освещал её золотисто-янтарным светом, и Северус сидел перед ним в своем кресле, размышляя. Было девятое января, и он понятия не имел, как его проклятый день рождения сумел так быстро подкрасться к нему в том году. Тем утром он проснулся оттого, что довольно большая сипуха скреблась в окно его спальни, ему пришлось вылезти из кровати, чтобы открыть окно и принять посылку, которую та несла. Он увидел каракули Минервы Макгонагалл на упаковке и закатил глаза.
Она всегда настаивала на праздновании его рождения по неизвестным ему причинам. Снейп ненавидел, когда ему напоминали об этом дне, — всегда ненавидел. И никакое проявление доброй воли и энтузиазма за годы его преподавания, когда все его коллеги придавали этому большое значение, не изменило бы этого факта. Он открыл подарок, чтобы найти довольно красивую бутылку выдержанного односолодового виски, и знал, что это обошлось Минерве в кругленькую сумму, поэтому — вопреки себе — он сохранит бутылку и поделится с дарительницей, когда та, без сомнения, будет заходить к нему в гости, время от времени в течение года.
Этот день был для него похож на любую другую пятницу — Северус читал газету, когда завтракал, первую половину дня провёл за приготовлением зелий, вторую половину дня разливал их же по бутылкам, маркировал и упаковывал все это перед отправкой. Когда он вернулся домой, ему нужно было написать несколько писем в ответ на вопросы клиентов, для которых он в настоящее время проводил консультационную работу. Он закончил со всем чуть позже пяти часов и вошёл в гостиную через дверь, смежную с его кабинетом, чтобы посидеть у камина со стаканом виски, прежде чем поужинать.
Он был человеком рутины, и в его жизни почти ничего не было, кроме работы, чтения, и написания очередной странной статьи для академического журнала.
Северус не хотел ничего другого — что-нибудь ещё усложнило бы его мирное существование. После того, как война закончилась, и он каким-то образом оказался все еще живым на больничной койке в больнице Святого Мунго, Северус принял исполнительное решение прожить свою жизнь вдали от других. Он был свободен от двух своих хозяев, и ему не перед кем было отчитываться, кроме самого себя. Все было так, как он всегда хотел. Люди приносили драму и осложнения — и он подумал про себя, что всего этого ему вполне хватило на одну жизнь.
Это было, конечно, до тех пор, пока чуть больше недели назад к нему не подошла некая Гермиона Грейнджер на новогодней вечеринке Ордена Феникса.
Он видел её в другом конце комнаты, улыбающуюся и смеющуюся со своими друзьями, и впервые он не увидел в ней свою бывшую ученицу, лохматую и раздражающую маленькую всезнайку. За эти годы она повзрослела, а он этого и не заметил, потому что не хотел. Но она стояла там, одетая в элегантное бордовое платье, которое упало ей на колени, а ее локоны были откинуты назад и уложены на голове, открывая изящную шею и обнаженные плечи. У неё было несколько мягких веснушек на носу, и она почти не пользовалась косметикой, но была поразительна, и он поймал себя на том, что смотрит на неё.
Он был ещё больше удивлен, когда Грейнджер оглянулась на него, и он вспомнил момент смущения из-за того, что его застали врасплох. Но потом она подошла к нему и заговорила с ним так, как будто Снейп был кем-то другим — она даже осмелилась подразнить его. Грейнджер была интересной и умной, и он вспомнил, как от неё пахло можжевельником, пачули, кожей и чернилами. Она больше не была девушкой, и эта мысль поразила его с такой силой, что он сбежал.
И вот он сидел тут, в день своего рождения, один, ведь он самостоятельно и тщательно построил стены вокруг себя.
Тяжело вздохнув, он опрокинул последний глоток из своего стакана и, поднявшись с кресла, прошёл коротким путем по коридору на кухню. Снейп приготовил жаркое ранее в тот день, и оно ещё стояло в духовке, настаиваясь. Он также приготовил овощи и соус, и булочки с маслом, которые останутся — он планировал есть их на обед в течение всей недели. Как только он проверил температуру своего жаркого и убедился, что оно приготовлено достаточно хорошо, он услышал звонок в парадную дверь. Нахмурившись, он оставил жаркое остывать на кухонном столе и направился к двери, гадая, кто посмел прервать его одиночество.