— Это… не нежелательное знание, — ответил он.
Северус увидел, как в её глазах что-то блеснуло, и Гермиона внезапно встала, поставила бокал с вином на кофейный столик и подошла к нему. Он вытянул шею, чтобы посмотреть на неё, когда она приблизилась к нему, всё ещё не прикасаясь. Её маленькая рука легла ему на плечо, и он почувствовал, как она обжигает его насквозь. Прошло довольно много времени с тех пор, как он был заведён таким простым прикосновением.
— Было бы нежелательно, если бы я поцеловала тебя прямо сейчас? — спросила она, задыхаясь.
Он почувствовал, как в горле образовался комок, и попытался проглотить его.
— Я полагаю, что меня можно было бы убедить участвовать в таком эксперименте, — ответил он, его голос звучал незнакомо ему.
— Хорошо, — сказала она и без дальнейших предисловий наклонилась вперёд, положив руки ему на плечи и прижавшись губами к его губам.
Её губы были мягкими, пухлыми и теплыми, хотя и немного потрескавшимися от привычки их кусать. Они невинно и нежно скользнули по его губам, не пытаясь углубить поцелуй, но и не отстраняясь. Северус услышал тихий, довольный вздох, и этот звук опрокинул его за край. Он провел языком по её нижней губе, как хотел раньше, и Гермиона немедленно раскрылась перед ним. Снейп немного протолкнул свой язык, очень медленно исследуя её рот. Он чувствовал, как у него кружится голова от растущего желания к ней.
Как раз в тот момент, когда он забеспокоился, что может потерять сознание от недостатка кислорода, Гермиона отстранилась от него и слегка улыбнулась.
— Ну что ж, это был очень приятный поцелуй, — сказала она с дерзкой усмешкой.
Он почувствовал, как уголок его рта приподнялся в кривой улыбке.
— Только приятный?
Её янтарные глаза расширились, так что осталось только маленькое золотисто-коричневое колечко — она была возбуждена, и он был причиной этого. Не спрашивая разрешения во второй раз, Гермиона наклонилась вперед и прильнула губами к его рту, немедленно ища входа своим теплым, влажным маленьким язычком. Он застонал от её нетерпения и приоткрыл губы, чтобы позволить ей исследовать его. Девушка была сладкой на вкус, и на её языке чувствовался привкус вина, которое они пили. Северус на мгновение задумался, не была ли она пьяна, но за ужином она выпила только один бокал, а сейчас их стаканы стояли на кофейном столике и были почти полны.
Когда Гермиона отстранилась, чтобы отдышаться, её губы были явно припухшими и блестели от их объединенной слюны, а дыхание было резким. Снейп потянулся, чтобы положить руку ей на бедро, и она не протестовала, поэтому он воспользовался этим, чтобы притянуть её к себе, и вскоре её юбка задралась до бедер, когда она оседлала его колени. Северус остро осознавал тот факт, что, сидя так, она сможет почувствовать, насколько возбуждающими были её поцелуи, но девушку это, казалось, совсем не беспокоило.
Мужчина наклонился к ней и украл ещё один восхитительный поцелуй, и её руки скользнули в его длинные локоны, пальцы нежно запутались в волосах у него на висках.
Его руки как бы сами по себе поднялись к её талии, большой палец коснулся нижней части груди, скрытой рубашкой и бюстгальтером. От этого Гермиона ахнула и застонала ему в рот, а он улыбнулся в ответ на их поцелуй и повторил действие. Она выгнулась от его прикосновений, поэтому Северус переместил руки, чтобы обхватить обе её груди поверх одежды, нежно сжимая. Он почувствовал, как она прервала их поцелуй, и на мгновение ощутил себя потерянным, прежде чем понял, что её руки были на пуговицах блузки, и она медленно расстегивала их.
Его глаза расширились, когда она расстегнула последнюю, стянула ткань с талии, откинула её назад и показала ему кружевной чёрный лифчик. Снейп на мгновение задумался, всегда ли она носила такое красивое нижнее белье, и сделал мысленную пометку спросить её об этом позже. Сейчас он намеревался сосредоточиться на дерзкой, хорошенькой маленькой груди, покрытой кружевами. У Гермионы была небольшая грудь, но она была красивой, и его пальцы зудели прикоснуться к ней.
— Не стесняйся, — хрипло прошептала она, хватая его за руку и прижимая к себе.
Северус для пробы обхватил груди пальцами и, услышав её одобрительный стон, отыскал соски под тонким кружевом и крепко ущипнул их большими пальцами. Гермиона выгнулась в его руках, у неё перехватило дыхание. Никогда за миллион лет он не ожидал бы, что в эту ночь у него на коленях будет полуобнаженная Гермиона Грейнджер, выглядящая, как соблазнительная сирена в своем тонком нижнем белье и элегантном рабочем наряде. Но он не собирался жаловаться.
Желая большего контакта, он потянулся одной рукой ей за спину и расстегнул застежки лифчика, стащив с неё кусок ткани и бросив его куда-то на пол.
Её соски были тёмно-розового цвета и представляли собой идеальные маленькие ягодки, венчающие восхитительные холмики кремовых грудей. Северус позволил своим пальцам коснуться одного из них, и она резко втянула воздух. Такие чувствительные маленькие бутоны. Ухмыляясь, он наклонился вперед и без дальнейших церемоний взял в рот один из этих восхитительных маленьких сосков, облизал его языком, прежде чем нежно пососать. Его рука нежно пощипывала и играла с другой грудью, и он чувствовал, как она покачивается рядом с ним. Его член напрягся под брюками, и её движения заставили его застонать вместе с ней.
Закончив с одной из грудей, он переключился на другую и почувствовал, как её пальцы ободряюще запутались в его волосах. Как только Северус уделил этому должное внимание, он позволил своим губам проложить пылающую дорожку вверх по её грудине к шее, где он нежно прикусил и успокоил языком место укуса возле уха. Немного отстранившись, Снейп восхитился тем, какой растрепанной и чувственной она выглядела; её темные глаза, растрепанные кудри и красивая грудь, слегка вздымающаяся с каждым вздохом. Она была божественна, и он с трудом мог поверить, что она была здесь, жар её возбуждения терся о его эрекцию.
Северус удивленно посмотрел на Гермиону, когда её пальцы принялись расстегивать пуговицы на его рубашке. Он всегда был застегнут на все пуговицы, чтобы скрыть свои шрамы от посторонних глаз, даже дома. Он почувствовал, как у него тревожно перехватило дыхание, пока он гадал, не вызовет ли у неё отвращение то, что она увидит. Но отвращение так и не пришло, и она вытащила фалды его рубашки из брюк и отодвинула ткань в сторону, оценивая его грудь с выражением восхищения и голода, горящим в её глазах. Пальцы Гермионы заплясали по его коже и слегка погладили шрамы. С годами они немного поблекли, но всё ещё резко выделялись на его бледной коже.
Она двинулась дальше, и её кончики пальцев нежно пробежались по небольшому количеству тонких волос на его груди, прежде чем пройти по его соскам, вызвав тихий, сдавленный звук, вырвавшийся у него. Она улыбнулась на это, прежде чем убрать волосы с дороги и наклонилась вперед, чтобы нежно прикусить его прямо над правым соском, успокаивая его движением языка.
— Милая Цирцея, — выругался он себе под нос, вызвав у нее смешок.
— Цирцея не имеет никакого отношения к тому, что должно произойти, — сказала девушка, ее голос был полон обещания.
— И что мы собираемся делать, Гермиона? — спросил он низким голосом, окутывая её, как гладкий шёлк.
— Ну-у, поскольку в настоящее время я нахожусь в состоянии раздетости, сидя на твоём стояке, я склона думать, что мы собираемся трахнуться, — пробормотала она, прижимаясь губами к его уху.
Северус застонал от того, какой откровенной она была, так горячо шепча ему на ухо эти наводящие на размышления слова. Его руки, которые нежно сжимали её талию, скользнули вниз к бедрам, и он удержал их там, прежде чем вжаться в неё, застав Гермиону врасплох. Она лукаво улыбнулась и отстранилась, соскользнув с его ног и опустившись перед ним на колени. Его глаза расширились, когда её руки потянулись к пуговицам его брюк и быстро расстегнули их, а потом спустили его нижнее бельё.