Да только…
У нее было тепло и горела подсветка, чтобы не блуждать вечером в темноте… И это волей-неволей заставляло думать об Артеме, о холоде и темноте в его доме. Не могла выкинуть из головы мысли о нем!
А еще щека, прямо горящая от его… поцелуя?..
Чем было то касание? Захват его руки на ее шее? Такой знакомый и уже позабытый, будто по-новому узнанный, будоражащий. Сердце до сих пор колотилось в груди. Она оказалась так взбудоражена и дезориентирована, что взяла билеты вовсе не на то представление, на которое собиралась. Да еще и два… Зачем? Кого с собой звать будет?!
А все он виноват! За какой-то час Артем, на неком подсознательном уровне, заставил ее вновь ощутить себя «с ним»…
Дура! Ну ведь совсем глупо же! Мало из-за него наревелась в подушку? Еще хочется такого, что сердце в груди, словно надвое разорвано, и ребра болят, будто реально ее ударил в грудь…
Звонок телефона вырвал и из непростых мыслей, и из глупых воспоминаний. Яна встряхнулась, поняв, что уже упарилась в куртке. Расстегнула молнию, достала телефон из внутреннего кармана, попутно стягивая с себя верхнюю одежду.
— Да, Сема? — видимо, друг нервничал так, что не мог утерпеть и подождать, пока она сама позвонит.
— Ну как? Ты с ним встретилась?! — таким голосом, как будто выкурил пачку сигарет за час, поинтересовался друг, даже не поздоровавшись. По всему ощущалось, что он взбудоражен и взволнован сверх всякой меры.
— Встретилась, — вздохнула Яна.
— Уау! Правда?! Класс! Я знал! Знал, что тебя Темка пустит сто процентов! Он же до сих пор только на тебе и… — друг внезапно оборвал себя, кажется, поняв все же, что несет.
Яна просто молчала. У нее не было сил ничего говорить по этому поводу.
— Прости. Меня занесло, — Семен все-таки взял себя в руки. — Так почему он телефон отключил, узнала? — явно не решаясь сразу коснуться основного вопроса, зашел друг издалека.
— У него электричество отключили за неуплату, как я поняла по рассказу соседки. Телефон просто разрядился, а зарядить он его не мог. Я оставила ему запасной аккумулятор. И, кстати, Сема, — это напомнило ей о своем недоумении. — Ты перечисляешь Артему его часть прибыли?
— Само собой! Кем ты меня считаешь, Яна?! Я за экономию, но не в таком же! — возмутился друг, похоже, искренне. — Не подонок же!
— Не кричи. Просто у него так… странно дома. Серьезно. Словно бы он вообще на мели, знаешь… — она бросила куртку на пол и скинула с ног сапоги. Устала все же за этот вечер нереально. — И соседка его что-то такое говорила, я столкнулась в подъезде…
Семен помолчал. И это «звучало» задумчиво.
— Ну, я проверю движение по счетам, конечно. Но на карту Артема ежемесячно поступает его доля, за это я отвечаю.
— Вообще непонятно, тогда, — Яна буквально заставила себя подняться и побрела по коридору в сторону темной кухни. Хотелось чая… Потому ли, что у Артема не допила?
— Ты с ним поговорила о нашей общей… м-м-м, проблеме? — наконец решился Семен. Перешел к основному.
Она включила чайник и уставилась в окно невидящим взглядом. Там продолжал сыпать снег.
— Поговорила… — несмотря на профессию и годы практики, сегодня Яну красноречие подводило.
— И что он?! — голос Семена снова стал напряжен и взвинчен.
— Слушай, ты и сам можешь представить его реакцию! — прорезалось откуда-то раздражение… Хотя Яна на Семена вроде и не злилась… Или злилась за всю эту кутерьму? Или просто нервы сдают? — Ясное дело, он не пришел в восторг от того, как ты протупил. Завтра в девять обещал быть в офисе. Да и телефон должен был уже включить, так что интересно его настроение — позвони.
— Он что, на тебя из-за меня вызверился? — недоверчиво и настороженно уточнил Семен.
— Нет, — Яна тяжело выдохнула. Все же ни к черту нервы. Залила кипятком чай в заварнике. Так и не включала свет, в полутьме почему-то все делала. — На меня Артем не злился. Но в целом счастлив не был… Завтра к девяти он будет в офисе, — повторила. — Пообещал. Так что, приготовься и не спорь с ним, ради бога! Если кто-то и может договориться с «Прометеем», то только Артем… Во всяком случае, раньше точно смог бы… — не удержала еще один тяжелый вздох.
— Все так плохо? — Семен точно не пропустил ее измотанность и усталость.
— Я не знаю, Сема. Время покажет, что и насколько. Не опаздывай завтра.
— Не буду, — пообещал друг, действительно не отличавшийся пунктуальностью. — И спасибо, Яна. Я понимаю, что попросил у тебя очень много. И ценю…
— Ладно, мы все в одной лодке, — прервала она эти неловкие попытки извиниться. Толку ей никакого от его сожалений и понимания. — Просто будь завтра к девяти.
— Яна… — Семен так тяжко вздохнул, словно бы это он сегодня с Артемом разговаривал и тот уже устроил ему выволочку за все, что утворил. — Ладно, буду.
— Давай…
Друг отключился, а она даже с жадностью какой-то глотнула чай. Само собой тут же обожгла язык.
— Ну что за день! — в сердцах возмутилась, резко отставив чашку на стол. Расплескала чай. Спасибо, руки не обожгла!
И тут вновь зазвонил телефон. Яна схватила тот, чтобы не оказался в расплывающейся луже кипятка, и с удивлением уставилась на имя «Артем»…
Он ей полгода не звонил. Теперь с чего, если только что виделись? И ведь, выходит, едва-едва телефон зарядил. Какие-то вопросы остались? Тогда почему ей, а не Семену?
— Да? — с какой-то внутренней дрожью все же приняла вызов.
— Ты нормально доехала? — его голос и тон даже по телефонной связи казался слишком хмурым и требовательным. — Погода ужасная… Хотел быть уверен, что у тебя все нормально, — с паузами и будто через силу «объяснил» Артем.
Но у нее все равно дрогнуло нечто, словно трепет между лопатками, тут же рухнувший горячим шаром куда-то вниз по позвоночнику.
— Да, нормально. Недавно зашла… — пришлось откашляться.
Конечно же, потому, что перед этим чаем обожглась, ага.
— Долго добиралась. У тебя шины зимние? Или такая катастрофа на дороге? — после какой-то невыраженной паузы-колебания, которую она едва уловила, опять спросил Артем.
— Зимние…
Ей бы отделаться хмыканьем, пробормотать «угу», да прервать связь. Мало намучилась из-за него? Но «правильный» шаг вдруг оказался для нее слишком сложным. А говорить с ним — неожиданно легко и просто. Как дышать…
— На дороге… кошмар, — вырвался нервный смешок. И внутри полное ощущение какой-то нереальности происходящего из-за того, что они вот так разговаривают. — Да и везде толпы, еле билеты на представление купила…
— В театр? — хмыкнул Артем, тоже не стремящийся бросить разговор, похоже, хоть и говорил, будто через усилие. — На какую пьесу?