Он вздрогнул, буквально уставился в нее мрачным взглядом на секунду. Вновь вернулся к наблюдению за дорогой. И промолчал. Она видела, с каким усилием Артем сжал зубы… а потом тихо чертыхнулся и, включив снова поворотник, припарковался на обочине, хлопнув по аварийке.
— Боишься теперь? Не доверяешь мне? — тяжело и хрипло выдохнул он, все еще не глядя на нее и с нажимом растирая затылок.
— Нет! — Яна ответила честно, искренне и твердо. Нечто внутри нее все равно тянулось к этому мужчине… — Не боюсь. Просто беспокоюсь о тебе, Тема.
— Я этого не заслужил, Яна, — вот теперь он глянул на нее из-под ладони, которой уже тер лоб и виски, словно бы голова разболелась от напряжения.
Да так глянул, что у Яны глаза заслезились мигом. В одном этом взгляде увидела все, чего ранее от Артема не дождалась: и дикую вину, и такую боль, которая и ее изнутри напополам до сих пор рвала, и невыносимое желание что-то сделать… А еще незнание, как это осуществить.
Зажмурилась.
— Тема…
— А я вот боюсь, — выдохнул шумно и жестко, через зубы, не дав ей увести разговор в иное русло, ощутив такое желание внутри нее.
— Ты уже садился за руль после аварии? — Яна все равно попыталась уйти с темы, вот-вот готовой обрушить хрупкое равновесие в душе. Слишком хорошо его чувствовала до сих пор…
— Нет. Не садился, — он протянул руку и перехватил ее ладонь, сжал пальцы, которыми Яна нервно теребила ремень безопасности, даже не замечая.
— Ну так зачем, Тема?! Сказал бы и все, для чего железного из себя строить?! Разве это главное? Тяжело очень? — вынужденно посмотрела на него, на их руки, на то, как они сами собой пальцы переплели, оба.
— Не это, Яна… Вернее, не о том говорю, мое золото, не потому тяжело. Дорога — мелочь, и не такое давил, — он скривил рот, получилось так, будто сердился, из-за шрамов. Но она в нем злости не ощущала. — Я, когда начал ехать, вдруг представил, что ты со мной могла быть. Тогда, во время аварии… Перед глазами так четко всплыло, что сейчас могу куда-то въехать, и ты пострадаешь… — голос Артема упал до отрывистых сиплых звуков, словно те продирались сквозь зубы, которые мужчина все еще с силой сжимал. — Я никогда не хотел причинить тебе боль, Яна… Ни в чем… Мне от этого страшно, — глянул мрачно. — И противно от самого себя. От того, что сотворил такое, что так обидел и унизил… И теперь не знаю, как защитить от всего этого. Как хоть часть с твоих плеч снять груза боли и моей вины… Мля! Я даже не могу слова толком подобрать, чтобы извиниться! Полгода тянул вот… Потому что как за такое просить прощения? Или тебе как слушать мой бессвязный бред?!
Вечер, темно. Дорога оживленная. Мимо них десятки машин проносятся, люди едут домой… А Яна и Артем сидят в темном салоне, не в силах ни глаза отвести друг от друга, ни сказать что-то еще. Она ему так точно.
Вот, дождалась, извинился. И как, полегчало?
Ни черта! Нет! Больнее стало. Зажмурилась, закусила губу. И захотелось что-то ужасное сказать, ударить рукой по двери или приборной доске. Заорать «зачем тогда так поступил, если самому противно и гадко?!»
— Прости, золотая моя… Хоть и знаю, не дурак же, что простить такое нереально, — Артем отвернулся, снова зачем-то растер голову. Видно, болит все же. — Я в больнице тогда так психовал и бесился, потому что самого от себя воротило, а ты помогать приехала. Не заслужил же ничем, не стоил такого…
Она фыркнуть хотела, а получился невнятный звук, всхлип вперемешку со смехом.
— Стоил все-таки. До того… Я ведь счастлива с тобой была, Тема. Как никогда и ни с кем, ни раньше, ни позже… Так что помощи стоил, хотя бы за то…
Артем хрустнул суставами, сжимая пальцы в кулак. С шумом вдохнул сквозь зубы.
— Ты всегда была самым важным в моей жизни… Самым ценным. Только с катушек слетел. Потерялся. Это не оправдания. Просто объяснить хочу. Во всем только я виноват, — вновь взгляд из-под бровей весом в тонну. — И прощения попросить хочу. Только у меня слов таких нет, оправданий, понимаешь…
И у нее не было. Яна понятия не имела, что должна была бы услышать, чтобы эта тяжесть, душащая ее последние полгода, ушла из души. Чтобы боль исчезла. Какие слова такое могут исцелить? Но и ему не врала, не пыталась успокоить: ее помощь и поддержку Артем заслужил, у них ведь много всего было до разрыва. Такого, чему лишь позавидовать можно. Когда поддержка и понимание, несмотря ни на что.
Нет, не идеальные. И ссорились, и ругались, не соглашаясь друг с другом по каким-то вопросам, и упрекали. Да и усталость накапливалась порою, когда от всего мира спрятаться хотелось и просто побыть наедине с собой… Но все равно к нему всегда тянуло. Его в самое близкое личное пространство пускала.