Ей это вообще не понравилось. А собирается его в ночь отпустить… Как?
Сам Артем тем временем поднялся и подошел к кухонному окну, набирая из контактной книги какой-то номер…
— Да что же это такое?! — уже действительно раздраженно проворчал он, когда и по третьему номеру ему сообщили, что свободных машин нет.
Яна взяла свой смартфон и открыла приложение с навигацией: весь город пестрил даже не красными, а багровыми полосками «заторов». Десять баллов…
— Снегопад, — поднялась и подошла к нему, показав карту. — Аврал на дорогах… — выглянула в окно, где мела настоящая метель.
— Ладно, я пойду пешком до остановки, а там на маршрутке, хоть до метро, — спрятав телефон, решительно заявил Артем, растирая лоб и виски.
А Яна вдруг подумала, что у него дома таблеток нет, все еще лежат в ее сумке. И нога может не выдержать такого путешествия по заснеженным, скользким тротуарам и дорогам. Да и просто…
Господи! Он был нужен ей здесь, рядом с ней!
— Не уходи, Тема! — обхватила его руками за шею, обняла крепко, как он ее только что в кольце своих рук держал. — Такая дурная погода… Не надо.
— Да ну ладно, золото мое. Ну что со мной случится? Максимум, замерзну…
— Не уходи, любимый… — прошептала тихо-тихо ему в район ключицы.
И обоим мигом понятно, что просто не хочет отпускать.
Тишина повисла в кухне. Густая, душная. Горячая. И оба замерли, цепляясь друг за друга, не в силах отступить. И так же каждому из них понятно, что это — шаг за ту самую черту. А ведь так и не решили ничего… Или, наоборот, душа уже сама сделала выбор, не вмешивая вечно колеблющийся мозг?
— Это плохая идея, Яна… — у него дыхание прервалось в горле. И теперь резкими, отрывистыми свистящими звуками вырывалось сквозь стиснутые зубы. Так челюсти сжал, что желваки выступили на щеках. — Мы оба выпили. И голову алкоголь дурманит. Завтра ты меня заслуженно упрекнешь, что я на тебя влиять пытаюсь… Потому что мне не удержаться, золотая моя. Слишком большое искушение: ты в моих руках, такая родная, самая желанная, нужная!.. Я же тоже выпил, пусть и немного. Давай, уеду лучше.
Ну, если Артем думал, что ее этим отпугнет, то прилично просчитался!
Мамочки! У Яны даже рот увлажнился, едва представила, чем это все обернуться может, что он ей так красочно описал! С губ сорвался тихий вздох-стон, который не удалось удержать. И не смущало вообще ничего из того, что он перечислил. Да, коньяк был… Ну и черт с ним! Может, это как раз то, что Яне и нужно, чтобы понять все до конца и хоть на что-то уже решиться!
— Нет, Тема. Ты — останешься! — решительно заявила она, хоть твердость голоса немного подпортил шепот, дрожащий от желания и любви, но и от некоторой доли страха.
Крепче его шею сжала руками, зарывшись пальцами в короткие-короткие волосы на затылке. Привстала на носочки.
— Почему так коротко стричься начал? Мне раньше больше нравилось, — попрекнула почти в самые его губы, дразня, когда легко касалась подбородка своим ртом, его щек, но еще не целовала.
— Чтоб не возиться. Да и для кого мне стараться было? — хмыкнул сипло, едва слышно. А она ощущала, как у него в груди сердце бешено стучит.
— Для меня! — заявила так уверенно, словно удивлялась, как он в принципе сомневаться мог? И все же прижалась к жестким губам Артема так, будто не смогла бы без этого сделать следующий вдох. — Боже! — само вырвалось от восторга, некого непереносимого и непередаваемого чувства счастья и блаженства, чего-то до дрожи родного и своего! Потерянного и обретенного снова.
— Яна! — хрипло застонал и Артем, обхватив ее плечи железными тисками по ощущениям, прижал к себе. И сам набросился на губы Яны!
Глава 9
Это все еще казалось ему не самым правильным вариантом. Не после всех тех, пропитанных болью и обидой слов Яны. Не тогда, когда она от коньяка раскрасневшаяся, разомлевшая вся… Сама не понимает, что творит, разум отключен алкоголем…
Или понимает? Ведь ощущал ее любовь, ее тягу к нему, несмотря ни на что, настолько же сильно, как и самого Артема ломало по этой женщине!
Но, даже если так, отнесется ли она и завтра к случившемуся с подобным воодушевлением? Сомнения имелись.
А сил сопротивляться ее, своему, их общему желанию, тоске и притяжению друг к другу не осталось. И Артем, чувствуя себя так, будто и он хлопнул рюмку коньяка, а то и половину бутылки, дорвался до Яны! Вот правда, и не назовешь иначе!
Не врал ей, никого у него не было за эти месяцы. Самому противно становилось, стоило только представить, что может вновь другой женщины коснуться, хоть тело время от времени и напоминало о своих потребностях гормональными всплесками. Хватит, уже напробовался. Он эти порывы на х*ен посылал. Да и после операции пока отошел…