Увал, конечно, увалом только из этой ячейки и назовешь. Так себе увальчик, - один намек. Но если сидишь по грудь в снегу и земле, сам себя закапывая, то мир чуть иным кажется. Вон - вообще полмира осталось...
Действительно, виделось красноармейцу Ковшику с его боевой позиции почти все небо, большая половина поля, темные рощи вдалеке и смутные воронки чуть ближе. И ничего живого. Кроме ствола полуавтомата, торчащего над бруствером окопа красноармейца Рахима, который по совести вовсе не Рахим, а Рысжан из дивного поселка Сарыозека, что где-то в солнечном Казахстане. Рассказывать Рысжан умеет, этого не отнять. Может, действительно хорошее место тот Сарыозек. Да и какое место дурное, если по нему мины не кидают? Хотя вон правее, по первой роте, лупят куда упорнее - громыхает будь здоров. Наши пушкари тоже не дремлют и закручивается там туго. Хоть в стороне, и то слава богу.
Немцы накидали с полсотни мин и слегка поуспокоились - свистело от Шиньково редко, так, для порядка. Потерь во взводе не имелось - левый фланг проведал замкомвзвод сержант Бобров, уже три дня как полноценно командовавший взводом, поддержал бойцов рассудительным командирским словом.
- Вить, ты, главное, побдительнее, - предупредил сержант. - Связной от комбата приходил - немец по третьей роте удар намечает. Танки там у них накапливаются, автоматчиков нанесло. А вот если там не преуспеют, а навалятся на нас, в разрез норовя? Есть у врага такая возможность? Есть. Соседей-то не видать. Осознаешь?
- Вполне, - заверил красноармеец Ковшик. - Присмотрю.
- Да я не сомневаюсь. Ты боец ответственный, и уж не пацан. Если отходить будем, я сам предупрежу. Эх, сюда бы пулемет... Ну, Рахим с самозарядкой фланг прикроет, все же понадежнее. Управитесь. Вот с провиантом нас сегодня явно позабудут, - вздохнул Бобров. - К вечеру разве что...
Сержант ушел, а Виктор вновь занялся окопом. Вроде и не так холодно, а едва сядешь, как пробирать начинает.
Рахим со своего обзорного пункта сообщил, что народ костерок развел, ведро подвесили, кипяток будет. Звучало обнадеживающе, но навряд ли выгорит - немцы свое кофе почему-то куда быстрее лакают. И точно:
- Вылезли, шайтановы кабаны, - ругался Рахим. - Правее идут...
Сосед замолчал, у Виктора мелькнуло нехорошее предчувствие...
- Слышишь, Вить, танки... - упавшим голосом крикнул сосед.
Мешала канонада, и звук моторов ветер едва доносил. Виктор опустил винтовку в ячейку и, пригибаясь, перебежал к Рахиму.
- Вон они... - сосед указал стволом СВТ в сторону грязновато-белых жуков - те выбирались из-за прогалины, разворачивались в не особо ровный короткий строй, угадывались рядом пешие фигурки. Рощица, что была левее, еще густая утром, сейчас порядком поредела, тянулся над ней вялый столб дыма...
Виктор поежился - невольно захотелось к костру, да и вообще подальше.
- На нас, - с вдруг отчетливо усилившимся акцентом сказал Рахим.
- Вроде правее норовят, - с надеждой указал Виктор. - У них та сторожка ориентиром.
От вчера еще стоявшей сторожки мало что уцелело - только по воронкам, да разбросанным бревнам ее и угадаешь. Там проселок рядом с ней, немцы дороги любят...
- Так туда и наши клали. Не, обогнет фашист пристреленное, - Рахим обтер рукавицей затвор полуавтомата. - А раз обогнет, так куда ему выходить, а Витя?
Как стратегически не прикидывай, все скверно выходило.
Виктор вернулся к себе, сидя в ячейке, перемотал обмотки. Потом не до того будет. На поле участились разрывы: и наши, и немцы подсыпали: батареи две, а то и все три - черт их, пушкарей разберет. Но все это правее, пока не страшно...
Накаркал... Минометный налет оказался недолог, но яростен: мины со свистом осыпали позицию, словно немецкий корректировщик незримо навис над взводом и пальцем тыкал, куда кидать. Разрывы грохотали неумолчно, Виктор сидел на дне ячейки, обнимая винтовку и уткнувшись лбом в черно-серую стенку. Вздрагивала земля, тускло мерцали блестки изморози в следах от лопатки. Спине было холодно, а по крыльям носа тек пот, горячий, аж пощипывающий... Дважды врезало так близко, что хоть сразу помирай...
Стихло. Вернее, на поле бахало и грохотало, издали трескливо лаяли-спешили немецкие пулеметы, но то там... А здесь близкая земляная стенка, потемневшее сырое пятно - надышал. Стряхивая с шапки снег и колючие крошки земли, Виктор выглянул. Поле никуда не делось: плелась уже вполне очевидная цепочка немецкой пехоты, полз за ней броневик, едва заметно поблескивал с борта пулеметным огоньком. Вот вспух разрыв снаряда - это наши, да опять же не особо точно. Надо думать, по танкам огонь сосредоточили. Тьфу, да что они там сосредоточили-то...