По моему разумению, не дошли до вас руки.
У кого не дошли? Не так Серый думаешь! У чего не дошли – так будет правильнее.
Вот вы там, на речке, ничего не боялись? И ничего не чувствовали? Да знаю я, что страх потом уже пришёл! Но спрашиваю не про страх. Скажи, никаких там предчувствий всяких, снов тяжких… Нет? Ну, тогда я не знаю…
А по мне эти распадки сразу не пришлись.
Почему так? Знаешь, как смотрели на меня своими щелями… Первый ещё ничего чувствовался, а вот дальний… Узкоглазый какой-то, черный весь, как скорпий…
Что удивляешься? Я их людьми представлял почему-то. Нет, не сошёл! Когда избу там рубил – измаялся весь: спал плохо, тяжко просыпался, жрать не хотелось и сил, как с похмелья, вообще не было. Особенно часам к одиннадцати.
Да, вот ещё что, пока не начал рассказ: собака тогда от меня убежала. Ага, в аккурат тот день был, как всё приключилось. Почему говорю это? Исчезла, как и не было – всё обыскал…
Ладно, вру я, что всё обыскал! Я тогда бежал оттуда, только пятки сверкали! Инструмент бросил, шмотки всё… Всё!
Что смешного? До куда бежал-то? А пока давить перестало. Куда давить? На сердце. От страха, наверное. И как петлёй за горло, и сзади, почему-то. И назад так, назад – как тянул кто…
Ты знаешь, я бы отсиделся в избе-то, если бы этот, что последним ехал, на меня не обернулся…
Кто ехал… Кто обернулся… Я и сам не понимаю. До сих пор, и ни хрена!
Ладно, наливай, да я, пожалуй, только тебе во всех подробностях и расскажу.
Почему? Потому, что ты был там…
Ух, ядрёная какая у тебя водяра-то! Не водяра? Спирт мешаешь? Один к одному хорошо. А лучше разводить снегом! Не пробовал? Я по молодости баловался…
Да не гони ты! Щас торкнет, тогда и начнём! Да и мне не так жутко будет сызнова-то там прыгать, мать ети…
Дай твою слабенькую сигаретку – мой Беломор кончился. Ага, спасибо!
Во-во, запотел! Уф-ф-ф…
Так о чём, бишь, я?
Ага!
В общем, в избе мне оставалось только раму вставить, да дверь навесить. А сил не было совсем, хоть спал с вечера. Но опять дурно спал – грязь всякая снилась…
Утро тогда выдалось славное. На небе ни облачка, а небо – синь синяя. Что напрягся? У вас такое же утро было? Видишь, как всё там нехорошо-то…
Сижу я на бережке, только зубы почистил, как слышу, будто лошадь заржала. Коротко так заржала. Далеко где-то звук прошёл, я понять никак не мог – откуда он пришёл.
Ну, встал я, и склон противоположного берега осматриваю – он в тени горы, солнце-то на меня бьёт.
Смотрел-смотрел – ни фига там нет. Думаю, может, птица какая балует.
Уже повернулся было к избе идти, как вдруг снова ржание! Да близко уже так!
Глаза слезятся, ничего не вижу против солнца-то.
Как вдруг…
Сначала мне показалось, что у меня что-то с глазами, или дождь резко так пошёл – до сих пор не могу объяснить, почему именно дождь-то…
На повороте речки, совсем рядом с берегом показались всадники! Как они появились там – ума не приложу! Как выпрыгнули из тайги, ёлы-палы! А как там выпрыгнешь, если там крутяки и скалы кругом! Из воздуха?!
И вот тут я испугался!
Привстал я, почему-то, на колено, да так и застыл. Камнем…
Всадники все ближе, едут молча. Лошадки у них справные – на наших поселковских лошадей не похожи, такие упитанные.
Одежды на всадниках странные, вернее, не странные, а смешные. Ну кто, скажи на милость, будет раскрашивать телогрейки в красный или синий цвет? Экспедиция модная, думаю, какая-то едет.
Но сам не встаю, с колена-то…
А караван уже поравнялся со мной – метров тридцать было. Я пригляделся…
Бляха муха!!!
Как обухом по голове!
Не телогрейки это, Серый, были! Кафтаны короткие такие, ну, как в кино показывают…
И шапки! Блин, острые наверх они…
А уж когда я сабли у них увидел – совсем сомлел…
Лиц видать не было – пятна белые, нет, скорее – серые, ну, как с похмелюги у меня бывает… А сам караван выглядел, как будто под дождём двигался…
Думал я, что меня они не видели.
Ни фига подобного, Серый! Уже проехали они, как вдруг…
Последний всадник, что в черном кафтане был, остановился и обернулся прямо на меня!
Чувствую – умираю, Серёга…
А он потянул, было, поводья, чтобы ко мне речку переехать, но что-то его остановило… Божий промысел, я думаю, меня спас тогда!
Черный постоял ещё немного, смотря в мою сторону, да и заспешил за караваном – тот уже в распадок втягивался.
Самое страшное, знаешь, что там было?
Ха, караван! Да ни фига!
Страшным было лицо у этого чёрного.
Лицо было как… Ну, как сетка дождя, вот так примерно. Да, именно сетка косого дождя…
Вот такие дела, Серёга.
Они уехали – я убежал. А собака так и пропала…