Т е н ь г а е в. Дай закурить.
М е ф о д ь е в. Бросил же.
Т е н ь г а е в. Дай, говорю. (Закуривает.) Послушай, Кузьма, а может, все-таки в споре об этих городских ребятах прав больше я? Факт-то налицо. Может, это, как теперь говорят, несовместимость тканей?
М е ф о д ь е в. Несовместимость? Ты до вечера сможешь у нас задержаться?
Т е н ь г а е в. Если надо…
М е ф о д ь е в. Надо.
Возникает песня:
З а т е м н е н и е
Поле. Поздний вечер. Ф и л и п п, В и к т о р, С л и н к о в, Х а з о в, Л а р и с а, М а ш а. Свет фонаря озаряет хмурые лица юношей и девушек.
Ф и л и п п. Комсомольский трибунал считает доказанной вину бывшего руководителя нашей бригады Бориса Слинкова, обвиняемого в измене делу Ленинского комсомола. Какие будут предложения о мере наказания?
В и к т о р. Теперь хоть по двадцать восемь часов в сутки вкалывай, хоть потом захлебывайся, доказывай — все равно веры никому из нас не будет. Мое предложение такое: оставаться в Сухом Логу нам больше нельзя.
Ф и л и п п. Прения по делу закончены. Повторяю: какие будут предложения о мере наказания?
М а ш а. Так!.. Значит, «комсомольцы двадцатых»?.. «Комсомольцы шестидесятых»? Да как ты смел произносить такие слова? Это же подло! Подло!!! Убить тебя за это мало.
Пауза.
Ф и л и п п (Виктору). Ты?
В и к т о р. Смерть!
Ф и л и п п (Ларисе). Ты?
Лариса молчит.
(Маше.) Ты?
М а ш а. Сказала уж…
Ф и л и п п. Хазов?
Х а з о в. Смерть.
Ф и л и п п. Трибунал постановляет: приговорить Слинкова Бориса Евсеевича, как предателя, к смертной казни. Кто за это предложение, прошу поднять руки.
Все, как один, за исключением Ларисы, поднимают руки.
С л и н к о в (погасил папиросу, усмехнулся). Щенки… Трибунал мне… (Взял в руки чемодан, рюкзак.) Пропустите, вы!.. Сволочи!
Хазов с силой ударяет Слинкова, тот отлетает в сторону.
Ребята охватывают Слинкова тесным кольцом.
Ребята… Я… я… Простите. (Ползает по земле.) Филипп!.. Лариса!.. Ребята…
Ф и л и п п. Ступай! Живи — мертвый!..
Слинков уходит.
М а ш а. Лариса, ты что? Куда ты?
Л а р и с а. Не знаю… Не волнуйся, Маша, ничего со мной не случится. Ничего… Идите в клуб, переодевайтесь, я вас догоню…
Маша, Филипп, Виктор, Хазов уходят, оставив Ларисе фонарь. Пауза.
К Ларисе подходит С л и н к о в.
С л и н к о в. Лариса! Лариса, я знал, что ты будешь ждать меня. Ты верила, что я не уйду, не поговорив с тобой?
Лариса молчит.
Лариса, послушай, я хочу объяснить… Я знаю, что ты любишь меня. Только ты одна не подняла руки… Послушай… С этим письмом… Ерунда же… Была у меня девушка, до того, как с тобой встретились… Была… Давно… Ну, иной раз писал ей — от скуки. Да разве я могу променять тебя на кого-нибудь? Уедем отсюда! Уедем в Сибирь, на Дальний Восток, на Север — куда хочешь. Начнем все сначала. Я смогу, увидишь…
Л а р и с а. Уедем? Куда уедем? Куда ты от своей совести уедешь? Борис! Еще есть возможность… Вернись, прощения у людей попроси, у Мефодьева попроси, которого ты, как и всех нас, предал.
С л и н к о в. Может, еще прикажешь и на колени перед ними упасть?
Л а р и с а. Да, и упади, упади!
С л и н к о в. Еще раз на посмешище хочешь меня выставить? Ну, нет!
Л а р и с а. Боишься? Оказывается, ты не только подлец, но и трус.
С л и н к о в. Полегче на поворотах!
Л а р и с а. Борис! Если ты не вернешься, не попросишь прощения, то и нам доверия не будет. А потерять доверие у людей — это самое страшное. Как же можно жить без веры в человека? Обо всех нас подумай! Пойдем! Люди поймут, простят…
С л и н к о в. Пусти! Сами из меня мертвого сделали, а с мертвого спроса нет. (Уходит.)
Л а р и с а. Борис! Бори-ис!..
З а т е м н е н и е