Г о л о с д и к т о р а. …Какой рывок!… Вот он обходит одного соперника, второго, третьего, четвертого…
Бьет финишный колокол. Шум, крики зрителей. Музыка.
Победа! Победа! Победа!
В ы д у в а е в. Кто выиграл заезд? Кого назвали?
К у к у р у з о в а. Не понимаю я этих делов…
В ы д у в а е в (горестно вздохнув). Да, да, вам неинтересно. Рожденный ползать летать не может.
К у к у р у з о в а. Это мы-то ползать? А ты — летать? Ну и улетай к чертям собачьим, надоело твою панихиду слушать.
В ы д у в а е в (опешил от такой смелости). А? Что? (Показывает на петуха.) Э… что с ним?
Кукурузова ставит петуха на ноги, тот падает.
Мертвых не лечу.
К у к у р у з о в а. Батюшки! Неживой! Погиб, сердешный.
В ы д у в а е в. Тут люди гибнут! От тоски и скуки люди гибнут, а ты — петух. Стыдись! Что есть петух на фоне событий нашей жизни! (Другим гоном.) Обойти четверых! На финишной прямой! Ах, что творится сейчас на ипподроме, боже ж ты мой!
К у к у р у з о в а (швыряет петуха к ногам Выдуваева). Убивец! (Уходит.)
Пауза.
А л и н а (распахивает окна). Это ты велел закрыть окна?
В ы д у в а е в. Я.
А л и н а. Идиот! (Открывает остальные окна, скрывается.)
В ы д у в а е в (стоящему в стороне Рогулеву). И ты, Рогулев, оскорблять пришел?
Р о г у л е в. Не до критики мне сейчас.
В ы д у в а е в. Что у тебя?
Р о г у л е в. Корова.
В ы д у в а е в. На что она жалуется?
Р о г у л е в. Совсем сдурела. До вымени дотронуться не дает.
В ы д у в а е в (заломил руки). Одно и то же… Одно и то же… Дарья Фоминична!
Д а р ь я Ф о м и н и ч н а. Вот она я.
В ы д у в а е в (опасливо поглядывая на окна). Машина не пришла?
Д а р ь я Ф о м и н и ч н а. Нету еще.
Р о г у л е в. Семен Семеныч, друг, выручай.
В ы д у в а е в. Ну, какой я тебе друг, Рогулев, скажи. Что между нами общего?
Р о г у л е в. В одном селе живем, одним азотом дышим.
В ы д у в а е в (поморщился). Озоном, ты хочешь сказать.
Р о г у л е в. И озоном, когда полное очищение природного воздуха происходит.
В ы д у в а е в. Гм… (С нескрываемым удивлением.) Да ты, я гляжу, физик. Так, так, валяй дальше, я слушаю.
Р о г у л е в. Один хлеб едим… (Чуточку подумал.) Люди мы, опять же, оба мужеского пола. Тезки. Меня тоже Семеном зовут. На одном языке говорим…
В ы д у в а е в. И философ к тому же… (Другим тоном.) На одном языке, значит? М-да… «Амигус Плато, зед магис амига веритас». (Выжидательно смотрит на Рогулева.) Не понимаешь? «Ты мне друг, Платон, но истина дороже». Латынь. Выходит, я два языка знаю, а ты — один.
Р о г у л е в. Почему — один? Марлеке арам ерзя калам Семен Семенович.
В ы д у в а е в (опешил). Чего?
Р о г у л е в. Это я по-мордовски говорю: хороший, мол, человек Семен Семенович.
В ы д у в а е в. Откуда ты мордовский язык знаешь?
Р о г у л е в. Мордва кругом нас живет, по-братски с ними общаемся.
В ы д у в а е в. Гм… Та-ак… Друг, значит? Ну, давай, друг, пока машина за мной не пришла, будем твою корову смотреть. Фоминична! Приготовиться к осмотру животного. (Уходит в дом.)
Дарья Фоминична привычными движениями надевает наушники, сумку с радиотелефоном. Рогулев с удивлением наблюдает за ней. В окне показывается А л и н а.
А л и н а. Фоминична!
Д а р ь я Ф о м и н и ч н а. Чего вам?
А л и н а. Почта была?
Д а р ь я Ф о м и н и ч н а. Одне газеты. А письма пишут пока.
А л и н а. Спасибо за народный юмор. (Скрывается.)
Д а р ь я Ф о м и н и ч н а (Рогулеву). Следуй.
Р о г у л е в. Куда?
Д а р ь я Ф о м и н и ч н а. За мной, говорю, следуй. На больничный двор.
Выдуваев показывается в окне. Перед ним — радиотелефон. Выдуваев берет в руки бинокль, наводит его в сторону второй половины двора ветлечебницы. По радио слышен голос Дарьи Фоминичны: «Раз, два, три. Проверка. Даю проверку. Раз, два три. Вы меня слышите, Семен Семенович?»
В ы д у в а е в (лениво глядя в бинокль, буднично). Слышу, слышу. Приступай к осмотру вымени. (Наблюдает.) Так. Зайди с другой стороны. Рогулев, обеспечь безопасность.