А л и н а. Что обещают? Не тирань ты меня.
В ы д у в а е в. Назначить! Назначить, Алинушка. Его, значит, туда, а меня на его место. Пусти! Не задерживай. Передумать могут.
А л и н а. Не пущу, пока толком не объяснишь.
В ы д у в а е в. Алина, ты послушай, ты пойми, ты вникни. Он — туда, а я — на его место. (Терпеливо, как учитель непонятливому ученику.) Ветеринарный врач нашего ипподрома, Федулий Арзамасыч Эквивалентов, добился, чтобы его послали на работу в деревню.
А л и н а. Ты-то, ты-то здесь при чем?
В ы д у в а е в. А при том, что наступило исполнение моих желаний, и я занимаю его место! Ха! У меня еще в «Светлых далях» созревал этот план. Вот он. В действии! В развитии! Великолепная квартира, оклад — сто сорок. К черту петухов, коз и всю эту нечисть. (Поднимается на сеновал по приставной лестнице, поет.)
А л и н а. Поднимайся, Сеня, поднимайся. Назло всем врагам — поднимайся.
Выдуваев скрывается на сеновале.
Боже! Боже милосердный! Значит, есть ты на небе, если защищаешь обиженных и оскорбленных. Безо всяких письменных заявлений слышишь. Безо всяких бумажек помогаешь.
В ы д у в а е в (показываясь в двери чердака). Где он? Где?..
А л и н а. Господь с тобой — кто?
В ы д у в а е в. Сверток с моими документами.
А л и н а. Мы же с тобой вместе его в сено прятали.
В ы д у в а е в. Ты сено козе давала?
А л и н а. Давала.
В ы д у в а е в. Она же мои документы сожрала.
А л и н а (в ужасе). Батюшки!
В ы д у в а е в. Я тебе приказывал сено до зимы не трогать, а кормить козу травой?
А л и н а. Ты приказал, ты и корми. А я свои руки резать травой не намерена.
В ы д у в а е в. Дура! Из-за тебя такой план рухнул. И будешь теперь траву рвать. Голыми руками будешь рвать. Я заставлю. Я тебя работать заставлю. Я на пенсию уйду. Боже мой, какое место упустил! Какой случай упустил! Какое счастье твоя трижды проклятая коза сожрала!
А л и н а. Не моя коза, а твоя. И куры — твои. И петух со своим запором. (Вдруг.) Сенечка! Целы документы! Прости меня, беспамятную.
В ы д у в а е в. Где они?
А л и н а. Я их в мешок с отрубями перепрятала.
Выдуваев снова скрывается на сеновале.
Слава богу! Слава богу! Не допустил ты погибели нашей. Опять услыхал, опять спас.
Показывается В ы д у в а е в. Он весь в отрубях.
В ы д у в а е в. Мешок вытряхнул наизнанку. Нету!
А л и н а. Как же… господи!
В ы д у в а е в. Из земли вынь, а документы давай.
А л и н а. А во втором мешке смотрел?
В ы д у в а е в. Какой, к черту, второй! Один тут.
А л и н а. Батюшки! Второй мешок я жене наездника Ускакаева продала.
Зловещая пауза. Выдуваев, как пьяный, спускается по лестнице, бросает на землю пустой мешок из-под отрубей.
В ы д у в а е в (негромко, искренне, горько). Погиб… Погубила. Опозорила. На весь свет опозорила. (Неистово.) Кто тебе велел до зимы отруби продавать?
А л и н а. Я велела! Я — хозяйка. Я распорядилась. А кто тебе велел документы на сеновале прятать? В доме места не нашел? Вот ищи-свищи теперь. Сиди всю жизнь в конюхах.
В ы д у в а е в. Сейчас же беги к Ускакаевым, душа вон, а чтоб документы были здесь.
А л и н а. Лучше голову мне отруби — не пойду. Чтобы я проданное обратно потребовала? Не на дуру напал.
В ы д у в а е в. Скажи, что нечаянно мои документы в мешок уронила.
А л и н а. Так и поверят.
В ы д у в а е в. Награду обещай.
А л и н а. Не пойду.
В ы д у в а е в. Алина, утоплюсь. Посмертную записку органам оставлю — тебя убийцей назову. По судам затаскают.
А л и н а. Все одно — не жить… (Заголосила.)
В ы д у в а е в (сменил гнев на милость). Алинушка, да пойми ж ты. Мне сейчас, немедленно, во что бы то ни стало надо всем доказать, что я есть ветеринарный врач. Что у меня стаж тридцать лет. Что я в корпусе Доватора служил, боевых коней лечил.
А л и н а. Не докажешь, и не надо. Пусть я женой конюха помру.
В ы д у в а е в. Подумай, что говоришь. Колхоз «Светлые дали» на праздник своих коней выставил… Представители должны приехать.