Первое: все волости снабжаются электрическим освещением в один год.
Второе: все поселки — не более чем в д в а года.
Третье: свет в первую очередь получают — изба-читальня и совдеп (две лампочки).
Четвертое: столбы т о т ч а с готовьте так-то.
Пятое: изоляторы т о т ч а с готовьте сами. Готовьте так-то.
Шестое: медь на провода с о б и р а й т е с а м и по уезду и волостям — тонкий намек на колокола. Поняли?
Седьмое: обучение электричеству ставьте так-то.
К о ж у х о в записывает.
А теперь можете записать такую директиву уже от имени Совнаркома: в каждом уезде необходимо с р о ч н о создать не менее одной электрической станции. Обязать сделать ее центром о б у ч е н и я, лекций, демонстраций и прочее и п р о в е с т и через эти курсы в с е население. Начать подготовительные з е м л я н ы е работы т о т ч а с и разверстать их по уездам. Мобилизовать в с е х без изъятия инженеров, электротехников, всех кончивших физико-математический факультет. Обязанность: в неделю не менее двух-четырех лекций, обучить н е м е н е е десяти — пятидесяти человек электричеству. Исполнишь — премия. Не выполнишь — тюрьма. Начало осуществления тотчас и со всех концов. Только, Георгий, необходимо добавить, что план этот не технический, а политический и государственный, то есть — задание пролетариату. Улавливаете разницу?
К о ж у х о в. Конечно.
Л е н и н. И вы думаете, Георгий, реализации всей этой грандиозной программы не будут мешать Троцкий и его присные?
К о ж у х о в. Уже мешают.
Л е н и н. Каким образом?
К о ж у х о в. Самым подлым. Кричат на всех перекрестках о нереальности плана ГОЭЛРО, предсказывают ему полный и позорный провал. Называют план электрификации России электрофикцией.
Л е н и н. Ничего! С такими, как вы и товарищ Павел, мы еще покажем Троцкому и его подпевалам, где раки зимуют! Не робейте, Георгий!
Входит взволнованный Н а ч с а н у п р.
Н а ч с а н у п р. Владимир Ильич, это же заключение на Георгия Максимовича.
Л е н и н (лукаво). Разве? Гм… Странно… Ах да, конечно, произошла ошибка… Мы так, понимаете, увлеклись разговором… Перепутали. (Смеется.)
Н а ч с а н у п р. Нехорошо, Владимир Ильич.
Л е н и н (покорно). Нехорошо с моей стороны, некрасиво. Согласен. Извините.
Н а ч с а н у п р (с укором). Георгий Максимович…
Л е н и н (желая усыпить бдительность Начсанупра). Да, чтобы не забыть. Вот… Я написал товарищу Семашко. Прошу и вас лично, Александр Осипович. Примите все возможные меры к укреплению здоровья товарища Кожухова.
Н а ч с а н у п р. Хорошо. (Настойчиво.) Владимир Ильич, покажите медицинское заключение.
Л е н и н. Александр Осипович, с какой стати вы вдруг решили подражать худшим образцам урядников и беспардонно, так сказать, врываетесь в кабинет председателя Совнаркома, дезорганизуете мою работу…
Н а ч с а н у п р (непреклонно). Вы можете сравнивать меня с кем угодно, Владимир Ильич, но я требую показать мне медицинское заключение.
Л е н и н. Не боитесь играть с огнем?
Н а ч с а н у п р. Не боюсь.
Л е н и н. Если вы вздумаете попытаться отстранить меня от дел хоть на один день, я всей полнотой власти председателя Совета Народных Комиссаров…
Н а ч с а н у п р. Все, что угодно.
Л е н и н (захохотал). Вы — хуже урядника, хуже жандарма… Я вынужден… подчиниться силе. (Протягивает бумагу.)
Входят К р у п с к а я, В и к т о р и я.
(Поспешно.) Организационную сторону дела, Александр Осипович, мы с вами оговорим попозже.
Н а ч с а н у п р (не сразу). Понял, Владимир Ильич. (Уходит.)
К р у п с к а я. Володя, что тебе сказали врачи? Мне очень не понравилось выражение лица Александра Осиповича, когда он выходил из кабинета.
Л е н и н. Успокойся, Надюша, ничего серьезного. Наоборот, доктора похвалили меня, рекомендовали больше бывать на свежем воздухе. Только и всего. Поэтому, товарищи, после работы всей компанией мы едем в Горки, в снега… И непременно товарища Павла с собой прихватим. Снега, снега!.. Ах, как я люблю их голубое сверкание!.. (Кожухову.) Прошу обратить внимание, Георгий, если Надежда Константиновна входит в кабинет вместе с Викторией, это значит — или какая-то просьба, или жди взбучки. Нуте-с, Наденька, что у вас там, в Наркомпросе, новенького?