— Да, конечно, это мое большое упущение. Всегда только я и бываю виновата! — воскликнула Нора с показным возмущением.
— Нет, естественно, ты тут ни при чем, — сказала Риган, осматривая пузатый чемодан матери. — Просто-напросто никто этому не научил и тебя в свое время.
Нора рассмеялась.
— Ненни, твоя бабушка, та вообще предпочитала путешествовать налегке. Все, что ей требовалось, она упаковывала в две хозяйственные сумки.
Из спальни показался Люк.
— Надеюсь, наш самолет сможет взлететь с таким вот неподъемным багажом.
— Папа, кстати, говоря о неподъемном весе, не кажется ли тебе, что есть что-то грустное в путешествии утром после Рождество в похоронном автомобиле. Отовсюду выглядывают люди из окон, видят нас, и у всех на лицах сразу появляются такие печальные выражения!
— Видишь ли, наши чемоданы поместятся только в такой вот автомобиль, — сухо заметил Люк. Шести футов и пяти дюймов ростом, он башней возвышался над обеими женщинами. У него были седые волосы и он напоминал, как любила подчеркивать Нора, актера Джимми Стюарта. Себя Нора описывала как женщину всего лишь пяти футов и трех дюймов, со светлыми волосами и липом жены патриция. «Что ж, что касается меня, — думала Риган, — тогда я, значит, располагаюсь где-то между ними». В ней было пять футов и шесть дюймов, волосы по-ирландски черные, глаза голубые, а кожа такая белая, что загорала на солнце даже в шесть часов утра.
— Да уж, в чем нашу семейку никто и никогда не сможет обвинить, так это в том, что мы — нормальные люди, — заметила Риган.
— Нормальность — это нечто скучноватое. Ты так не считаешь, дорогая? — спросила Нора. — Кроме того, вряд ли кто-то на свете вообще нормален. Чтобы это понять, достаточно просто немного поскрести оболочку, заглянуть в человека поглубже.
— Что касается нас, то проблема в том, что здесь и скрести не надо. Достаточно одного взгляда. Вот и сейчас мы собираемся подъехать к частному самолету в сверхдлинном похоронном катафалке с занавешенными окнами.
— Кендра ничего не будет иметь против. Она решит, что все это страшно забавно, — высказала мнение Нора, закрывая за ними троими входную дверь. — Неужели вам не кажется прекрасным это рождественское утро?
Люк и Нора уселись впереди вместе с водителем. Риган кое-как протиснулась в заднюю часть машины, думая почему-то о дне, когда ей придется ехать вот здесь же, но уже в горизонтальном положении с плотно и навсегда закрытыми глазами.
Через сорок пять минут, прослушав все специальное рождественское шоу «Имус по утрам», они подъехали к трапу частного самолета Кендры и Сэма. Находившиеся на поле люди оборачивались на прибывший похоронный лимузин, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь его затемненные окна. Их страшно удивляло, даже потрясало, когда они вдруг понимали, что пассажиры лимузина разговаривают, смеются, да так сильно, что водитель катафалка, не в силах сдержаться, радостно колотит ладонью по рулю.
«А все это благодаря старине Имусу, — думала Риган, — который на этот раз позволил нам выглядеть в глазах окружающих еще причудливее, чем это случалось обычно».
— Веселого вам Рождества! — радостно приветствовала их Кендра. Ее ярко-рыжие волосы и глаза цвета морской волны по-прежнему производили неизгладимое впечатление. Рядом стоял Сэм. Волосы его были совсем седыми, глаза светло-голубыми, улыбка — потрясающей. В паре они выглядели как персонажи ролика, рекламирующего богатую счастливую жизнь.
— Добро пожаловать! — громко сказал Сэм. — Риган, как мы рады вновь тебя видеть!
— Спасибо за то, что согласились подкинуть и меня до места назначения — до Аспена, — улыбнулась в ответ Риган. — Иначе я бы туда уж никак не добралась. Туда ведь можно только самолетом долететь, точно?
— Точно, точно. Предъявите, пожалуйста, ваш посадочный талон.
— Какой талон? — удивленно переспросила Риган.
Сэм весело хлопнул ее по спине.
— Это я так шучу. Как бы то ни было, к сожалению, за этот перелет наша компания не насчитает тебе никаких поощрительных очков — очков регулярного воздушного пассажира. Уж извини!
Риган рассмеялась.
— Ничего страшного, я уж как-нибудь и без них обойдусь.
На борту самолета сыновья Вудов — четырнадцатилетний Грег и пятнадцатилетний Патрик — играли в видеоигры. «Как они молодо выглядят», — подумала Риган. К тому же оба мальчика были на редкость симпатичными. Интересно, сколько уже девчонок их возраста в настоящий момент глазеют на стены своих спален и страдают от неразделенной любви вот к этим двум юным созданиям? Единственным утешением этим многочисленным страдалицам, вероятно, являются известные им одним любимые пассажи из книжек о романтических любовных приключениях.