— Следующая остановка — Аспен, где нас встретит улыбающееся лицо нашего управляющего Ибена…
Аспен
Воскресенье, 25 декабря
Луис был полон смешанных чувств. Он страшно переживал, волновался, но в то же время его просто распирало от счастья. Все шло хорошо. На рождественские дни не оставалось уже ни одного свободного столика.
Ресторан и сейчас буквально ломился от народа. Сновали официанты, принимая и разнося заказы, наполняя кофейные чашки и бокалы для шампанского. От одного столика на другой передавались приветствия, посылались воздушные поцелуи, дети прижимали к груди желанные новогодние подарки, которые были открыты всего несколько часов назад. Где-то в глубине зала тихо играла рождественская музыка, за окном падал легкий мягкий снег.
«Все идет просто прекрасно, — размышлял Луис, поправляя лацканы своего красного вельветового смокинга. — Только бы мне удалось сохранить набранный темп и так же удачно провести большую церемонию открытия ресторана в четверг вечером. Вот тогда уж можно будет немного отдохнуть, расслабиться».
В течение уже многих месяцев, пока расходы на открытие ресторана, всех связанных с этим прочих проблем росли, он чувствовал себя как тот Трусливый Лев из сказки «Волшебник Изумрудного города», который слишком боялся заснуть, но и хотел этого, потому что опасался поднять голову и увидеть пролетавших над собой по небу на метле ведьм. Луису всегда казалось, что эти вот ведьмы могли быть похожи только на его инвесторов.
Семья Грантов разместилась за одним из центральных столиков. У них вчера прошла большая вечеринка, и вообще они были представителями высшего общества Аспена. У Ивонн и Лестера Грант было двое малолетних детей. Поэтому в последние годы они регулярно организовывали рождественские праздники у себя в особняке и приглашали туда детей из многих семей города. На праздник обязательно приходил и Санта Клаус. Луис заметил, что Ивонн просит его жестом приблизиться к их столику.
Он торопливо подошел к ним. Ивонн была красивой женщиной. На лице ее не было и следа усталости, которая появляется на лицах многих молодых матерей, особенно в течение детских каникул или праздников. Напротив, она выглядела свежей и отдохнувшей. «Что ж, а почему бы и нет? — подумал Луис. — Она, вероятно, не вымыла ни одной тарелки за последние лет десять».
— Луис, дорогой, — сказала она, кладя свою руку с красивыми, ухоженными ногтями на его кисть, — мне очень надо позвонить своей экономке и попросить ее приготовить сегодня к вечеру еще один яблочный пирог. Я забыла предупредить ее, что мы на сегодня пригласили кое-кого из гостей.
Не говоря ни слова, Луис достал из внутреннего кармана сотовый телефон, являющийся, безусловно, обязательной услугой в лучших ресторанах. Он включил его и церемонным жестом протянул женщине.
— Пожалуйста, мэм…
— Спасибо. — Ивонн принялась набирать номер, потом нахмурилась и повернулась к мужу: — Дорогуша, а какой у нас телефон-то, я забыла? Я всегда путаю его с номером нашей виллы на Гавайях.
Лестер достал из кармана черную книжечку и сверился с записями.
— Дай-ка я позвоню, — мягко сказал он, отбирая трубку у жены. Набрав номер, он вернул аппарат Ивонн.
Ивонн улыбнулась своим детям. Стряхнув никому не видимую пылинку с рукава сшитого по специальному заказу платья, она ждала, когда Бесси, экономка, ответит на звонок.
— Джош, милый, — сказала она, обращаясь к сыну, — поешь еще хоть немного.
— Не хочу, — ответил шестилетний мальчик.
— Ну еще хотя бы несколько кусочков ради своей мамочки!
— Нет.
— Ну, ладно.
Наконец Бесси взяла трубку.
— Бесси, почему ты так долго не отвечала на мой звонок? — Улыбка мгновенно слетела с лица Ивонн. — Погоди-ка, я не поняла. О чем это ты? Стой-ка. Лестер, картина Гальоне в библиотеке… Ты ее куда-то перевешивал или нет?
— Конечно, нет!
Ивонн взволнованно затараторила:
— Бесси пошла туда пылесосить несколько минут назад и заметила, что ее нет на прежнем месте. Странно, ведь там вчера вечером никого не должно было быть. Дети и их няни были в детских комнатах, а все остальные — в гостиных. Кто это мог ее взять? — Она повернулась к детям. — Вы видели, как кто-то заходил в библиотеку?
Джош ответил:
— Никто туда не заходил, кроме Санта Клауса. Он спросил меня, а я ему сказал, что там тоже есть небольшой туалет, но мне показалось, что он ему все равно не подойдет, потому что он был слишком толстый, чтобы влезть в него.
— Санта Клаус! — завопила Ивонн. — Значит, это он взял нашу бесценную картину! Куда же, интересно, он мог с ней сбежать?