— Дорогая, а во сколько мы будем есть? — донесся голос Бака из гостиной, которая была всего лишь продолжением кухни в их квартире. Это был добрый мужчина с бородой. В этот момент он сидел на полу и играл с шестилетним сыном Зенитом и семилетней Сиринити. Дети родились в их семье один за другим после многих лет непонятного бесплодия.
— Это только лишний раз доказывает, что все получается, когда ты расслабляешься и забываешь, что надо стараться, работать для достижения цели. — Дейзи теперь всегда так говорила тем из своих клиенток, что страшно хотели стать мамами.
Дейзи и Бак дали своим детям имена, которые очень давно для них выбрали, еще тогда, когда пришли к общему мнению, что настала пора размножаться.
Бак поднялся, подошел к кухонному столу и положил себе в рот пучок сельдерея, который лежал на столешнице.
Дейзи откинула назад прядь длинных каштановых волос.
— Примерно в шесть, — ответила она.
По сравнению с теми днями, когда она была в рядах хиппи, она совсем мало изменилась. Она всегда говорила и продолжала твердить, что никогда не знала и не узнает, что ей делать с огромным количеством кремов, спреев, пен и гелей, которые во множестве употребляли остальные женщины. Не говоря уже о том, что она прекрасно знала — аэрозоли страшно вредят озоновому слою Земли.
Телефон на одном из кухонных столиков зазвонил. Бак поднял трубку и сказал в нее:
— Веселого вам Рождества!
Ида повернулась к Дейзи.
— Не следует ему так говорить. А что, если звонит какой-нибудь приверженец иудаизма?
— Не беспокойся на этот счет. Это — ерунда.
— «Хороших вам праздников!» Такая фраза была бы более подходящей…
Дейзи жестом прервала тираду своей матери, отметив сразу посерьезневшее лицо Бака.
— Кендра, я уже несколько дней не видел Ибена, не разговаривал с ним. — Бак тяжело оперся на кухонный стол. — Когда же я его видел в пятницу, он мне сказал, что собирается поехать куда-то за город за покупками.
— Кто такой Ибен? — спросила Ида.
— Так, один знакомый управляющий, — шепотом ответила Дейзи. Наконец и она не выдержала: — Бак, что там случилось?
Бак закрыл трубку ладонью:
— Кендра и Сэм Вуды только что вернулись в город с детьми и гостями. У них в доме не хватает картин, исчезли также Ибен и многие вещи. В то же время нет никаких следов взлома.
— Ух ты! Надо же! — воскликнула Дейзи.
— Кендра Вуд замечательная актриса, — заметила Ида. — А кто же это к ней в гости приехал на праздники? Тоже кто-то из знаменитостей? Если это так, то мне было бы очень интересно получить автограф.
Ибен провел ужасную ночь. Вот тебе и выдалось Рождество. Этого уж он совершенно не заслужил. Он теперь понимал, конечно, что ему не надо было с самого начала доверять этому Смазливчику. Черт! Почему он как-то взял и забыл, что и там, в тюрьме, Джадд никогда не был по отношению к нему достаточно хорошим человеком? Смена его отношения здесь, на свободе, должна была вызвать у Ибена законные подозрения. Почему же он не подумал сразу об этом? Надо было тут же заподозрить этого типа. Ведь сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. Как говорится, леопард никогда не сбросит своих пятен.
А эта миленькая малышка Уиллин — надо же! У нее хорошая хватка, она здорово его скрутила — завела руки назад так, чтобы Джадд смог захлопнуть на его запястьях наручники. Джадд знал, какими ловкими были пальцы у Ибена, как незаметно они могли снимать самые прочно застегнутые на руках людей вещи, поэтому он, кроме наручников, связал руки Ибена еще и веревкой. Да еще такими узлами, которые не смог бы развязать, пожалуй, даже сам знаменитый маг и фокусник Гудини.
Ибен сейчас был не только напуган. Ему еще страшно хотелось оказаться вновь в теплом и уютном доме Кендры. На глаза его навернулись слезы, поскольку он понял, что даже если и выйдет из всей этой передряги живым, все равно, вероятно, потеряет любимую работу. В первую очередь по той причине, что Кендра наверняка узнает, что в ее отсутствие он жил в роскошных апартаментах особняка, в частности, спал в гостевых комнатах.
«Если бы только я не сделал ошибки», — размышлял Ибен. Он прекрасно знал, что самым болезненным для человека, оказавшегося в сложном положении, были долгие размышления о том, что было бы, если бы он в нужный момент поступил иначе. Если бы да кабы… Так он думал в течение долгих часов в тюрьме, так вот тяжело размышлял и сейчас, когда вновь выдалось много свободного времени. Все было бы иначе, если бы полицейский комиссар тогда не следил за ним, за каждым его движением. Если бы он вовремя убрался в доме, вытер все на кухне, если бы родился с врожденной способностью честно зарабатывать огромные кучи денег. Если бы он появился в семье, где был бы желанным ребенком. «Надо бросить заниматься всеми этими никому не нужными размышлениями, — решил Ибен. — Нет нужды издеваться над самим собой. Мучить меня с куда большим успехом могут Джадд и Уиллин».