— Она только хочет нам чем-то помочь, — тем же терпеливым тоном продолжила Ивонн. — А когда отправляется твой автобус на Вейл?
— Не так скоро, как я бы того хотела, — ответила Бесси.
После завтрака Лестер заявил Ивонн, что ей все же придется либо уволить Бесси, либо дать ей пару дней отдыха, либо наконец провести остаток праздничных дней без него, Лестера. Бесси с радостью ухватилась за возможность получить несколько свободных дней и съездить погостить к своей родственнице в Вейл.
— Да, действительно, пришло время попросить у вас несколько дней отпуска, — добавила она. — Вы совсем меня замучили всякими праздниками да вечеринками и в Нью-Йорке, и здесь. Наняли людей, которые так неловко пытались мне помогать, что после них потом приходилось все убирать. Так что, действительно, таких нагрузок я могу и не выдержать.
Губы Ивонн вытянулись в тугую полоску. Она чуть было не сказала: «Может, и впрямь все это становится выше твоих сил».
Потом она, правда, посмотрела на усталое, нервное лицо пятидесятишестилетней женщины и подумала, что, собственно, Бесси никогда особой сварливостью не отличалась. Служанка работала у них вот уже скоро семь лет, путешествуя вместе с ними из одного дома в другой. Ее сноровка и лояльность позволяли хозяевам смириться с ее ворчливостью. Убиралась Бесси великолепно. Так что любой подлокотник и уголок шкафа в каждом из трех особняков Грантов просто сверкали в любое время дня и ночи. Ивонн знала, что все происходящее в доме Грантов Бесси принимала на свой личный счет, очень близко к сердцу. Кража картины была, естественно, самой большой неприятностью, которая постигла Грантов с начала работы у них Бесси. «Так что, вероятно, ей просто надо уехать на несколько дней и отдохнуть», — думала Ивонн.
В дверь позвонили. «Только бы это оказалась Риган Рейли, — взмолилась про себя Ивонн. — Тогда мы сможем быстро с ней поговорить и потом поскорее убраться отсюда. С ума сойти, — подумала Ивонн, — я планирую, как бы побыстрее сбежать из собственного дома от собственной служанки. До чего только в жизни странно иногда получается!».
За дверью действительно стояла Риган, оглядывая уходящую вниз по склону улицу, на которой рядами расположились домики. Дом Грантов стоял, словно прислонившись к горе, что позволяло при желании подойти к входным дверям, не снимая лыж. Гранты жили в самом городе, поэтому площадь их особняка не была такой большой, как у Кендры с мужем, но Риган показалось, что это полностью компенсировалось тем отрадным фактом, что практически на заднем дворе дома проходила трасса лыжного подъемника.
Самое большое впечатление производил каменный фасад особняка Грантов. Массивную дубовую входную дверь обрамляла железная рама старой работы. Косяк был выполнен так здорово, что могло показаться, будто он некогда был какой-то частью церкви святого Патрика. Дверь распахнул, однако, совсем не смиренный монах в сутане с вопросом: «Что я могу сделать для тебя, дитя мое?».
Вместо монаха в дверях выросла крепкого сложения хмурая женщина с весьма несимпатичными очками в железной оправе на носу, в отвратительном, серого цвета костюме. От одного взгляда на ее прическу Риган чуть не стало плохо. Волосы женщины были крепко связаны, стянуты к затылку и прикреплены там к черепу жесткими заколками. Причем казалось, что некоторые из заколок буквально ее скальпируют.
— Вы кто? — жестко спросила женщина.
— Риган Рейли, — столь же резко ответила Риган. С годами она поняла, что только так можно общаться с грубыми людьми, которых предостаточно в нашем мире.
— А, понятно. — Ведьма-домоправительница жестом пригласила Риган войти.
Риган ступила в огромных размеров прихожую. Она заметила нависавший с трех сторон балкон второго этажа. Там же виднелись бесчисленные двери, ведущие в столь же бесчисленные комнаты. И Риган поразилась, как же велик этот дом. Справа располагался лифт. Вещь действительно необходимая, особенно после целого дня, проведенного на лыжне.