— Может, пригласишь меня к себе в дом?
— С удовольствием.
Рейн не замечал ничего, кроме женщины на своих руках, как никогда ярко, остро чувствуя её руки на плечах. Осторожно опустил на мягкий ковёр, протянул маленький пакет:
— Это тебе.
— Подарок? — Полина не отходила от мужчины, вдыхая его запах, такой знакомый и такой необходимый.
Осторожно заглянула внутрь и ахнула:
— Быть не может! Как?!
В руках был тот самый сборник сказок с маленькой золотой закладкой в форме букета незабудок. Пальцы коснулись синих лепестков. Волчица затаила дыхание, когда поверх её ладони легла мужская. Прикрыла глаза, чуть откидываясь назад, чувствуя тепло и биение сердца Рейнгольда.
— Дилии. На Земле эти цветы называют незабудки.
— Я не забывал о тебе ни на минуту.
— Я пожалела, что ушла уже через несколько дней, — призналась женщина, чувствуя, как сжимаются его объятья.
— Почему не вернулась?
— Боялась, что меня больше не ждут.
Он развернул её к себе:
— Я ждал! Каждый день ждал.
— Люблю тебя! — выдохнула Полина, прежде чем прикоснуться к тёплым, чуть потрескавшимся губам.
Рейнгольд ответил на поцелуй, быстро возвращая былую уверенность в себе.
— Полина, ты готова отвечать за свои слова?
Она понимала, о чём он, поэтому молча подставила своему альфе шею. Укус был болезненный. Женщина сжалась, тихонько зашипев сквозь зубы. Рейнгольд тут же отпрянул, слизывая её кровь с губ, не пряча торжествующего блеска в голубых глазах:
— Моя! Наконец-то моя!
И новый поцелуй, уже не робкий, просящий, а властный, жадный. Полина лишь выдохнула, цепляясь за своего мужчину, когда её вновь подхватили на руки и понесли наверх, в спальню.
С Рейнгольдом всё было по-другому. И Андрей, и Ян казались чем-то далёким и ненастоящим. Полина тонула в осторожных, но властных прикосновениях. Её любили и берегли, этой любовью был наполнен каждый поцелуй, каждое касание. И приятный вес мужского тела, и бешенное биение сердца под её ладонью. А его пальцы… Она не сразу поняла, что громкий стон принадлежит ей. Выгнулась, когда мужчина убрал руку, словно догоняя.
— Ещё!..
Рейн прижался к влажным полураскрытым губам, одновременно раздвигая женские колени шире и устраиваясь между ними. С ума сходил от прикосновений её язычка и понимал, что больше не выдержит. По телу прокатилась дрожь, когда он скользнул в тёплое, влажное лоно. Чувствовал трепет своей пары, её удовольствие и восторг. Полина ощущала, как меняются его движения. Сначала медленные, осторожные, толчки постепенно ускорялись, становились сильнее, глубже, словно он старался достать до сердца. Рейнгольд почувствовал, как судорожно вздрогнула Полина, задыхаясь от спазмов оргазма, как сжалось её лоно вокруг его плоти, приближая момент высшего наслаждения. С тихим полустоном-полувскриком мужчина достиг пика собственного оргазма. Медленно приходил в себя, всё яснее ощущая ласковые поглаживания Полины по своей спине, её тёплое дыхание, щекотавшее шею.
— Не хочу выходить из тебя, — с улыбкой признался он.
Женщина улыбнулась в ответ:
— Вернёшься, когда захочешь.
Оборотень аккуратно лёг рядом, разглядывая Полину. Его пара лежала довольная, умиротворённая, глаза прикрыты, тени от длинных ресниц и разметавшиеся по подушке волосы придавали некую таинственность и загадочность. Словно почувствовав его взгляд, женщина открыла глаза. Рейнгольд всегда чутко следил именно за первой реакцией, и сейчас таял от ласки и нежности, выплеснувшихся на него. Не удержался от ответной улыбки.
— Как ты так быстро появился в Галингане?
— Я приехал пару часов назад, хотел поздравить. Но тебя не было, и я поехал в отель.
— А как нашёл дом?
Виттур хмыкнул:
— Ведьма, конечно, молодец. Защита — на уровне, но я очень хотел тебя найти! Где ты была?
— Наби с Лилеей устроили маленькую вечеринку в клубе, — Полина вздохнула, — но я почти сразу ушла, не было настроения праздновать. Никогда бы не подумала, что твоё молчание может так угнетающе действовать на меня.
— Полина, один твой звонок — и я был бы рядом.
— А ты не мог позвонить сам? — упрекнула женщина.
— Девочка моя, я не хотел давить на тебя, не хотел к чему-то принуждать. Если бы ты знала, чего мне стоило отпустить тебя, но по-другому я поступить не мог. Я должен был дать тебе время и возможность разобраться в себе. Если бы я насел на тебя, ты бы не простила. Ты другая, Полина. Тебя можно принудить физически, но твой дух сломать невозможно. Не знаю почему, или потому что ты укушенная, а не истинная оборотница. Или потому что ты из Изначального мира. Или потому что ты именно такая и таков твой характер.