— Позови Полину!
Полина спокойно выслушала оборотницу и покачала головой:
— Я не хочу.
Нора нахмурилась, мгновенно растеряв всю приветливость и радушие:
— Ты с ума сошла? Это приказ альфы!
— Это не приказ, это самодурство — заставлять человека есть против его желания.
Домоправительница подскочила к молодой женщине и рывком заставила подняться:
— Не тебе судить! Кто ты? Никто! День как стала волчицей — да ты омега, без прав! Загрызут и не заметят. Ты вон какая хорошенькая, а у нас свободных волков чуть не пол-посёлка. Да ещё приезжие. Скажи спасибо, что альфа возится с тобой. Иначе перепользовались бы за сутки всей стаей.
Новенькая задумалась: об иерархии оборотней она ничего не знала, кроме того, что есть альфа — вожак и беты — его заместители. Врождённая осторожность подсказывала не ссориться с Грисом. Она виновато посмотрела на женщину:
— Нора, я многого не знаю, не суди меня строго.
— Иди к альфе, — отмахнулась та, одёргивая блузку, и вышла из спальни.
Полина спустилась вниз, неживым голосом пожелав доброго утра, села за стол и всё под пристальным взглядом волка. Мужчина спокойно вернулся к завтраку. Женщина ковырялась в тарелке, аппетита не было совсем. Решила себя не насиловать, отложила ложку и взяла чашку с чаем. Тут же последовал приказ:
— Поставь на место.
Удивлённо вскинутая чёрная бровь. Мужчина кивнул на полную тарелку:
— Ты не поела.
— Я не хочу.
— Мы это уже обсуждали.
— Я не ем по утрам каши.
— Привыкнешь.
От жёсткого тона настроение испортилось вовсе. Глаза опасно заблестели, не от слёз — от злости. Плакать Полина не любила, единственное, что прошибало на слёзы, — фильмы, похожие на «Титаник». Может, проявила себя вспыльчивость, о которой вчера говорил оборотень, но женщина отчётливо почувствовала, что сорвётся и впервые в жизни устроит самую настоящую истерику. Извинившись, волчица выбежала из-за стола.
Грис, мрачный как туча, через минут десять вошёл в спальню.
— Успокоилась?
Полина как раз выходила из ванны, вытирая лицо полотенцем.
— Собираешься прочитать мне лекцию на тему «Без разрешения альфы не смей встать из-за стола»?
— Вижу, не стоит. Ты уже в курсе, что сделала не так. Просто предупрежу: ещё раз закатишь истерику — накажу.
— Я? Закатила истерику? — переспросила Полина. — Да я ушла, чтобы не ругаться!.. А как, по-твоему, я должна себя вести? Меня выдернули из привычной жизни, лишили всего, что было дорого, а я должна кашу есть?!
Оборотень нахмурился, скрестив руки на груди:
— Я знаю, что тебе плохо…
— Ян, у тебя есть дети? — перебила его женщина.
— Нет.
— Тогда не говори о том, о чём не имеешь ни малейшего понятия!
Альфа чертыхнулся:
— Полина, пойми…
— Я понимаю, — опять перебили его. — И ты пойми. Когда говорят, что ребёнок — это часть тебя самого — это туфта! Потому что ребёнок — это не рука, не нога и даже не сердце. Без этого можно жить. Сложно, но можно: есть искусственные органы, есть трансплантация. А ребёнок — это нечто сакральное… Без чего человек перестаёт быть человеком? Без души? Тогда ребёнок — это душа. Мой сын — это моя душа, и она осталась там, на Земле. И меня рвёт на части!
— Мне жаль, что так получилось.
— Да?
Мужчина скрипнул зубами.
— Тебе просто чертовски не повезло: оказаться в неудачное время в неудачном месте. И что теперь? Ляжешь и будешь умирать?..
Полина молчала, не ожидая такого всплеска эмоций у обычно сдержанного оборотня. А тот продолжал:
— … Хотя нет! Ты же домой хочешь?! Давай закинем тебя обратно! Первое полнолуние — и ты обернёшься волчицей. А потом — здравствуй, Светлая стража! Тебя убьют, даже разбираться не будут, как ты стала оборотнем. У нас тоже будет куча проблем, потому что Светлые поймут, откуда ноги растут, точнее хвост. А самое мерзкое знаешь что? Зачистка. Чтобы на Земле и следа не осталось от магии. Достанется всем: и той парочке, что подобрала тебя на берегу, и водителю автобуса, у которого ты билет покупала. А твоих обожаемых сына и мужа, скорее всего, убьют, чтоб наверняка уничтожить заразу…
Полина стиснула кулаки:
— Но должен же быть нормальный выход из этой ситуации?!
— А вот он! — Грис взмахнул руками. — Живи с нами, Серыми волками. Мы не бросили тебя, приняли в стаю. Ты живёшь в моём доме под моей защитой.
— Но…
— Цени это, Полина! Многие о таком только мечтать могут.
Женщина тряхнула головой:
— Я понимаю… пытаюсь понять и принять случившееся.
— Знаю, поэтому и терплю пока твоё своеволие. Но не злоупотребляй этим.