— Что такое?
— Элин дура: захотела вернуться в постель альфы.
Волчица вспомнила недавний разговор с экономкой.
— Почему сразу дура?
Владий сунул руки в карманы:
— Потому что пыталась приворожить Рейна.
— На оборотней не действуют приворотные зелья, — озвучила Полина то, что было известно любому волчонку.
Арлаг зло глянул на неё и развёл руками:
— Но это не мешает магам и ведьмам пытаться создать такое.
— То есть Маршан спуталась с магами? — Сварн нахмурился. — И правда, дура! Альфа такого не простит.
Полина была согласна с приятелем. Владий тоже кивнул:
— Элин пришла в покои Рейна, разодетая в одно бельё, с бутылкой вина. Попросила так сказать «в последний раз».
— А в вине — приворотное зелье? — догадалась Полина.
Владий снова кивнул:
— Альфа унюхал его сразу, как только бутылку открыл.
— Так значит открыл? — не утерпела волчица. — Вот кобель!
Мужчины глянули на неё как на больную. Полина вскинулась:
— Что? Решил разорвать отношения — так рви.
Лицо Владия Арлага исказила мрачная усмешка:
— Он и разорвал… Элин.
Женщина сглотнула, позабыв про иронию. Элин Маршан было жалко. Да, дура, честолюбивая и немного эгоистичная, но по большому счёту зла никому не желала, всего лишь пыталась устроить собственную жизнь. К тому же она была родственницей Айне.
Экономка сидела на кухне, ссутулившаяся, раздавленная. Полина присела рядом, обняла её за плечи:
— Айне, мне очень жаль.
Женщина кивнула, принимая поддержку подруги.
— Я боялась, что Элин не сможет просто так смириться с решением Рейна, но чтобы покупать у магов зелье…
— Она ещё совсем молоденькая… была, глупая.
— Я говорила, не лезь. На Владия глянь: молодой, красивый. Ансур уедет, скорее всего, именно он вторым бетой станет. Чем не пара? — Айне вытерла слёзы. — Если Рейн дал отставку — всё. А она вчера пришла счастливая. Говорит, у альфы такое хорошее настроение. Надо попробовать. Но я даже подумать не могла, что именно она собирается пробовать!
— Приворотное зелье, — выдохнула Полина.
А Айне вдруг придвинулась и зашептала на ухо:
— Полина, она спуталась не просто с магами, а с отступниками, понимаешь? Теперь под подозрением вся семья. Мою своячницу — мать Элин — уже предупредили выехать из города в течении трёх-четырёх дней. Альфа отпустил меня на неделю, но боюсь, обратно я уже не вернусь.
— Почему?
— Элин — моя родственница, значит, и я под подозрением. Волки обыскали не только дом Маршанов, но и мой тоже.
Чёрная волчица не удержалась от смешка:
— Глупости! Ты же здесь с самого рождения Виттура! Таких преданных служащих ещё поискать!
— Ох, девочка! Если узнают, за что меня выгнали, я работу не найду.
Волчица заглянула в глаза оборотницы:
— Айне, я уверена, что всё наладится. Рейнгольд не дурак, сможет разобраться что к чему.
За завтраком все сидели за столом, словно ничего не случилось. Рейнгольд, как обычно, в строгом костюме при галстуке, виртуозно управлялся столовыми приборами. Этакий лондонский денди! Он как будто понял, что волчица думает о нём.
— Как прошла поездка? — вежливо спросил альфа.
Абсолютно спокойное лицо, словно не он свою любовницу убил пару часов назад.
— Спасибо, удачно, — Полина вяло улыбнулась.
Рассказывать о покупках казалось кощунством. Как-никак Элин не один день жила в замке. Чёрная уставилась в свою тарелку, краем уха прислушиваясь к разговору мужчин. Они обсуждали новую модель автолёта?! Как?
«Сварн!» — позвала она друга.
Серый тотчас откликнулся, ничем не выдав себя внешне.
«Что?»
«Такое часто бывает?»
«Нет».
«Почему все делают вид, что ничего не случилось?»
«Предавшим — смерть и забвение», — словно учебник процитировал Каминский.
«Что? Почему?»
— Потому что стая держится на уважении и доверии, — сухо ответил Рейнгольд, в упор глядя на испуганно дёрнувшуюся оборотницу. — Обратившись к отступникам, Элин Маршан не только нарушила законы нашего королевства — она предала меня и стаю.
«И почему мне кажется, что его бесит не столько предательство стаи, сколько покушение на себя, любимого? — Полина прикусила язык, но было поздно: судя по злым, прищуренным глазам, менталист уже уловил её мысли. Мысленно выругалась: — Сейчас и я получу — только пойдут клочки по закоулочкам!»
Виттур поднялся: