— Полина, пойдём!
— Куда? — женщина испуганно вцепилась в нож и вилку, готовая отбиваться до последнего.
— Заниматься.
— А..
Договорить ей не дал Нарсий, отобравший столовые приборы и буквально вытолкавший из-за стола. Выдохнув, волчица пошла за Рейнгольдом. В кабинете сели на свои места у камина. Под пронизывающим серебристо-голубым взглядом женщина неуютно заёрзала. Потом решилась:
— Мне жаль, что так получилось.
— Жаль?
— А вам разве не жалко её?
— Нет.
Полина осеклась:
— То есть человек спал с вами, а вам всё равно?
— Нет, не всё равно. Мне, к примеру, очень интересно, у кого Элин взяла зелье.
— Я про другое.
— Полина, если про другое, то, по-моему, ты лезешь туда, куда не надо.
— По-моему тоже, — честно призналась она. — Но поймите, я живу здесь и всё, что происходит, так или иначе касается меня. Айне очень переживает, боится, что вы её выгоните.
Виттур задумчиво склонил голову:
— Вполне обоснованные опасения.
— Вы что? — вскинулась женщина и тут же осела под предостерегающим взглядом: — Айне очень привязана к вам. Она любит вас и беспокоится.
— Это сантименты, — отмахнулся волк, отворачиваясь к окну.
— Но ведь нельзя по одному судить всех в роду?
Рейнгольд согласно кивнул:
— Нельзя.
— Вы вернёте Айне обратно?
— Подумаю.
Это уже было хотя бы что-то. Полина перевела дух и не вытерпела:
— Почему оборотни так не любят магов и некромантов в частности? И ведьмы? Нас вообще кто-нибудь любит?
Мужчина повернулся к ней.
— Неплохая тема для беседы… Ты поесть-то толком успела? — вдруг спросил Виттур.
Полина аж рот открыла, потом отрицательно покачала головой: запоздало понимая, что её жест могли воспринять неправильно. Так и вышло: в кабинет вбежал слуга, торопливо сервируя столик у окна. Рейнгольд пересел, за ним и подопечная. Полина чувствовала себя скованно. Одно дело трапезы за общим столом, и совсем другое есть под внимательным взглядом Виттура. Ела медленно, стараясь делать это как можно аккуратнее. И всё равно чувствовала себя донельзя косолапой. Не потому что у неё что-то падало или не получалось, есть согласно этикету она научилась давно. Но в этом совместном завтраке было что-то неправильное… интимное что ли? Рейнгольд, похоже, чувствовал себя прекрасно и уже начал объяснять:
— Ты немного не права, Полина. С магами у нас довольно хорошие взаимоотношения, а маги-целители вообще неприкосновенны. Или те же боевики, случись что, они будут защищать тебя так же, как обычного человека. Исключение составляют лишь некроманты. Оборотни — слишком лакомый кусок для них. Ты уже знаешь, что мы не восприимчивы к магии, благодаря нашей крови. Кровь оборотня очень сильная. Все наши способности, живучесть, выносливость, регенерация заключены в ней… Многие обряды некромантов делаются именно на крови и чем сильнее кровь жертвы, тем больше шансов на успех.
— То есть нас убивают?
— Не всегда, есть, скажем так, относительно безвредные обряды. И мы иногда заключаем с магами договор, жертвуя несколько унций своей крови. Но, когда дело касается отступников, чаще всего всё заканчивается смертью, причём мучительной.
— А как же законы?
Виттур снисходительно глянул на женщину:
— Когда законы останавливали сумасшедших? А магов-отступников нормальными назвать язык не поворачивается. А сейчас подумай, чем Элин могла рассчитаться за их помощь.
— Ну, не собой точно!
Мужчина вздохнул:
— Тогда чем или… кем?
Полина молчала, даже боясь подумать об этом.
— А может, взяли деньгами?
Насмешливый взгляд стал ответом.
— Ты была права там, в столовой. Но дело не только в моём уязвлённом самолюбии. Если бы у Элин всё получилось, пострадал бы не только я. Скорее всего, волчица наивно полагала, что они с магами разойдутся и больше никогда не увидятся. А это вряд ли. Её стали бы шантажировать. Ты можешь себе представить, к чему бы это привело?
— Вряд ли, — честно призналась женщина.
— А я могу. И хорошего там нет вообще ни для кого, — мужчина поднялся за зазвонившим гилайоном, попросив перед этим: — Налей мне чаю, пожалуйста.
Полина опешила: альфа всегда сам накладывал себе еду с общих блюд и сам наливал любые напитки, будь то вино, чай или обыкновенная вода.
— О чём задумалась? — Виттур сел на место, принимая чашку из тонкого фарфора.
— Вы никому не позволяете прикасаться к своей пище…
— Так повелось издавна. Когда борьба за территории между стаями была особо сильной, часто подкупали слуг и поваров, чтобы элементарно отравить соперника. Теперь, конечно, такое случается крайне редко, но привычка осталась.