Наконец Драко вздыхает.
— А что именно делают маглы, когда идет снег?
Она пожимает плечами и смотрит на него.
— О, обычные вещи — решают головоломки, читают, укутываются и гуляют по снегу, сворачиваются калачиком перед камином, чтобы согреться, и пьют много горячих напитков.
Он смотрит на нее прищуренными глазами, пока она не заканчивает готовить завтрак. После того, как они поели, они занялись подарками. Гермиона дарит Драко набор японских ножей, и он, нахмурившись, идет в их комнату и возвращается с завернутой книгой, которую, без сомнений, он купил для себя, но она приняла ее с энтузиазмом.
Большинство подарков, которые они получают, — это книги. Все, кажется, прислали им разные.
Единственное исключение — Люциус и Нарцисса, отправившие им эпернэ**.
Драко ставит огромное серебряное чудовище на кофейный столик и в отчаянии закрывает глаза рукой, пока Гермиона сидит, оценивая его.
— Очень замысловато, — говорит она через несколько минут, пытаясь представить его в центре стола, за которым могли удобно разместиться только четверо или неудобно шестеро. Это самый намеренно бесполезный подарок, который она когда-либо видела.
— Будет лучше, если мы бросим его в реку, — говорит Драко.
Они решают не делать этого, потому что есть шанс, что когда-нибудь родители Драко посетят их «странный маленький дом», чтобы узнать, достаточно ли образована Гермиона, чтобы знать, что делать с эпернэ. Они прячут его в дальнем углу чердака, а потом укутываются и отправляются на прогулку, чтобы посмотреть на реку в качестве утешения.
Кое-где у Гермионы над коленями налип снег, мягкий и пушистый, идеально подходящий для снежков. После того, как они прошли вдоль реки и вокруг близлежащего поля, она проверила качество снега, делая снежок размером с квоффл и запуская им Драко в голову.
В качестве возмездия, он преследует ее по полю и бросает в сугроб. В ее попытках убежать происходит небольшая борьба. К тому времени, как они возвращаются в коттедж, оба мокрые от тающего снега и почти неистово дрожат.
— Знаешь, — говорит он, топая сапогами, чтобы стряхнуть с них снег, и печально смотрит на Гермиону. — Если бы у нас были волшебные палочки, мы бы снова согрелись за считанные секунды.
— Да, — говорит Гермиона, тяжело дыша и неуклюже пытаясь развязать шнурки на ботинках негнущимися пальцами, — очень жаль, что мы их потеряли. Придется придумать другие способы согреться.
Драко бормочет что-то неразборчивое себе под нос, стягивая зубами перчатки и помогая ей снять пальто.
Под их одеждой повсюду скопился снег. Они оставляют его в куче в прихожей и спешат сгрудиться перед камином.
— Видишь? Нам даже не нужна магия, — говорит Гермиона, крепко прижимаясь спиной к его обнаженной груди в попытке поглотить больше тепла его тела, пока она плотно натягивает большое одеяло вокруг них обоих.
— Нет, — его тон такой же сухой, как обычный тост. — Это почти так же удобно, как магия.
Гермиона игнорирует его недовольство и прижимается ближе.
— Какое счастье, что у нас в камине горит вечное пламя, иначе мы были бы в дерьме, — говорит он.
— Не обязательно, — лукаво отвечает Гермиона. — Есть несколько способов согреться в суровую погоду без магии. То, что мы делаем сейчас, на самом деле является методом сохранения тепла тела, для предотвращения переохлаждения и обморожения.
— Правда? — в голосе Драко звучит любопытство.
Уголок ее рта загадочно приподнимается.
— Я могу показать тебе еще несколько техник, о которых знаю, если тебе интересно.
Ее рука медленно скользит вверх по его бедру, и она чувствует, как у него перехватывает дыхание.
— Ну, допустим, — теперь он уже не так раздражен отсутствием магии.
Она поворачивается к нему лицом.
— Ну, — она выпрямляется, — первое, что мы должны сделать, выйдя из стихии, снять мокрую одежду и разделить тепло тела, оставаясь рядом.
Его глаза сверкают.
— О, насколько близко друг к другу?
— Боюсь, что очень близко, — она ерзает под одеялом, придвигаясь ближе, пока не оказывается у него на коленях, оседлав его, обхватив ногами его бедра и положив руки ему на плечи; их лица почти соприкасались.
— Таким образом, — ее дыхание становится немного короче, — мы делимся теплом нашего тела. Это согревает нас обоих. Видишь?
Его рука медленно прижимается к ее пояснице, притягивая ее ближе.
— М-м-м. Да. Очень практично. Я все прекрасно понимаю, — говорит он, когда ее бедра прижимаются к его.
— Тогда, — она облизывает губы, прерывисто вдыхая, — может быть, придется избавиться от всех оставшихся слоев. Кожа к коже теплее всего, знаешь ли. Для выживания.
Драко хмыкает в знак согласия.
— Верно, — он стягивает ее шелковую кофточку через голову, а затем пальцами убирает локоны с ее глаз. — Хорошо, что у тебя есть я для тепла тела. Что это за бесполезная вещь на тебе была? — он бросает ее через плечо. — Если мы будем терять наши палочки каждый раз, когда метели неожиданно материализуются, мне придется держать тебя во фланелевых штанах. Кто купил тебе такую бесполезную вещь?
Она тихо смеется.
— Раньше у меня было очень практичное нижнее белье, а потом кто-то похотливый заменил его.
— О, тише, — он медленно проводит руками по ее обнаженной коже, а затем наклоняет ее назад, пока она не оказывается под ним; он стягивает ее трусики вниз по ногам, а она снимает трусы с него.
Он стоит над ней на коленях, едва удерживая свой вес, и опирается на свои руки так, что они обрамляют ее голову, когда он смотрит на нее.
— Ладно. Обнаженные. Кожа к коже. И что теперь?
Она прикусывает губу.
— Ну, в суровых погодных условиях дело не только в том, чтобы согреться, но и в том, чтобы не замерзнуть. Важно бодрствовать и поддерживать частоту сердечных сокращений, сохранять температуру тела. Например…
Ее пальцы блуждают между ними, пока она не находит его, уже сильно прижатого к ее бедру, и она видит, как его пульс учащается. Она медленно скользит рукой вниз, прежде чем потянуть вверх. Он опускает голову. Он зарывается лицом в ее плечо, издавая стон, и его бедра прижимаются к ее руке, тело прижимается к ней. Жар захлестывает ее.
— Теплее, правда? — голос у нее хриплый.
— Да, — его голос звучит напряженно, пальцы путаются в ее волосах, в то время как она продолжает прикасаться к нему. Быстрый рывок, медленное поглаживание, скольжение большого пальца по тому месту, которое, она знает, наиболее чувствительно, и ощущение, что все его тело вздрагивает.
Одна из его рук скользит вниз, чтобы сжать ее грудь, большой палец обводит сосок так, что у нее резко перехватывает дыхание и жар вспыхивает в тазу.
— Мы должны двигаться очень медленно, — произносит она, стараясь говорить ровным голосом и сдерживая стон. — Чтобы не замерзнуть…
Ее голос прерывается на вздохе, когда он ласкает ее так, как он знает, ей это нравится.
Она убирает его руку и толкает вниз, пока не оказывается сверху.
— Ты не можешь просто лапать меня без разбора, — говорит она с притворной суровостью. — Я должна показать тебе, как это делается. В этом есть особая техника.