Севшим, как и у него, голосом Кейт ответила:
– Хорошо.
Они переоделись и вместе отправились в его апартаменты.
Наступило время ужина, и широкие коридоры были заполнены людьми. Люди входили и выходили из ресторанов, стояли группами и обсуждали погоду.
Но Кейт и Мэтью были настолько поглощены друг другом, что никого не замечали вокруг.
Время от времени они улыбались друг другу. И улыбки эти говорили о том, что их связывает взаимопонимание и общая прекрасная тайна.
Когда они оказались одни в его апартаментах, он обнял ее и нежно поцеловал.
Прикосновение его губ было пьянящим, и ей хотелось, чтобы поцелуй длился бесконечно. По он поцеловал ее и отпустил.
Он казался успокоенным и удовлетворенным, как будто наконец нашел то, что искал. Весь его вид говорил о том, что ему теперь нет никакой необходимости спешить и торопить события. Они встретились, прониклись взаимной симпатией, и у них впереди много времени, чтобы хорошо узнать друг друга и насладиться друг другом…
В каком-то блаженном тумане, уютно устроившись на диване, она наблюдала за тем, как он задернул занавески, за которыми скрылась снежная ночь, и включил негромкую музыку.
Ужин, который он заказал, принесли без промедления. Они уселись на ковер перед пылавшим в камине огнем, с тарелками на коленях, будто на пикнике.
Приступив к еде, он спросил бесстрастным голосом:
– Кто такие эти Уоллесы? Почему ты путешествуешь в их обществе?
Она ответила, умолчав лишь о причине, по которой ехала в Нью-Йорк. И тут же засомневалась в том, правильно ли сделала, не рассказав ему о Тони.
Однако она боялась даже мысли, что, сказав о Тони, все испортит. Когда Мэтью спрашивал ее о приятелях, она была не до конца честной. Вдруг он разозлится на то, что она что-то от него утаила?
Пока она колебалась, Мэтью заговорил о чем-то другом, и момент был упущен.
Когда они поужинали, Мэтью выключил свет и обнял ее за плечи. Они сидели, смотрели на трепещущее пламя и слушали любовный дуэт из «Мадам Баттерфляй».
Едва красивая волнующая музыка стихла, он взял ее за руку и повел к постели.
В колледже она встречалась с молодыми людьми, но близких отношений у нее никогда не было. Да она и не стремилась к этому. Совсем другое дело было теперь. Она сознательно, страстно хотела близости с этим мужчиной.
Он со своей стороны вложил в акт любви не только страсть, но и всю свою нежность. Он так заботился о ее чувствах! Кейт поняла, что никогда за всю свою жизнь не была счастливее.
На следующее утро она проснулась с тем же ощущением радости и полноты жизни и, когда он обнял ее, с готовностью прижалась к нему.
После позднего и неспешного завтрака они посмотрели по телевизору прогноз погоды и репортаж о состоянии дорог. В местных новостях сообщали, что снегопад прекратился и ветер стих.
Мэтью с видимым сожалением заметил:
– Как только дороги расчистят, мне самому надо обязательно поехать в Нью-Йорк. В понедельник у меня очень важная встреча на Уоллстрит… – А потом добавил, уже веселей: – Только я сомневаюсь, что сейчас можно проехать…
Когда в тёленовостях объявили, что движение на дорогах не возобновилось и не возобновится еще в течение суток, Мэтью улыбнулся ей и сказал:
– Поскольку судьба подарила нам еще один день, предлагаю не упускать случая. Ты когда-нибудь каталась на снегоходе?
– Нет.
– Хочешь попробовать?
– Конечно.
– Тогда пошли.
Усевшись позади него на небольшой, но мощный снегоход, Кейт громко смеялась, когда они сломя голову носились по лесу.
Возвратившись в номер лишь к вечеру, они, как и накануне, уселись на пол перед огнем и подкрепились горячими булочками с маслом.
Если день прошел великолепно, то ночь была еще лучше. Но тем сильнее был шок, когда, проснувшись на следующее утро, Кейт обнаружила, что лежит на широченной кровати одна.
На ночном столике она нашла записку. Нервничая, прочла торопливые каракули:
«Кейт, дорогая, ушел на рассвете. Отправляюсь со всеми на поиски заблудившегося лыжника. Когда вернусь, нам надо будет поговорить. Мэтью».
Размышляя, о чем он собирался с ней поговорить, Кейт приняла душ и оделась. Не успела она прикоснуться расческой к своим светлым коротким локонам, как в дверь постучали.
Это оказался тот же молодой человек, который приносил ей купальник.
– Доброе утро, мисс Хантер. Мистер Уоллес просил передать вам, что дороги расчищены и минут через десять можно будет ехать.
– О-о… – растерянно протянула она. – Передайте ему, пожалуйста, что я сейчас приду.
Боясь задержать Уоллесов, она поспешно побросала свои вещи в сумку и написала Мэтью записку, в которой объяснила, что должна ехать, но пообещала вернуться в Адогу во вторник вечером. А закончила так: «Целую. Кейт». И добавила номер своего телефона.
Жаль было, что она уезжает, толком не попрощавшись. Но чем быстрее она скажет Тони всю правду, тем лучше. Тогда, если Мэтью заговорит с ней об их будущем, она сможет слушать его с чистой совестью.
Дорога была хоть и не безопасной, но сравнительно чистой. С одной короткой остановкой на ланч они рассчитывали добраться до Нью-Йорка в первой половине дня.
На подъезде к небольшой деревне Уилхэм мотор забарахлил, и, проехав сотню-другую ярдов, машина остановилась.
Единственная мастерская была закрыта по случаю воскресного дня.
К счастью, неподалеку оказался небольшой мотель, и, кляня судьбу, они остались в нем до утра.
Телефоны здесь работали, и, пока Уоллесы дозванивались своему сыну, Кейт позвонила Тони.
– На севере штата был снегопад, и мы не смогли выбраться из-за снежных заносов.
– Я так и думал. – Он был расстроен и озабочен.
Но когда она сказала ему, что они снова не могут выехать, он расстроился еще больше.
– Где вы находитесь? Я приеду за тобой.
– Не стоит… – Ей совершенно не хотелось портить себе настроение. – Мы выедем отсюда сразу же, как только починим машину.
– И когда это будет?
– Наверное, завтра утром. Так что днем увидимся.
Прежде чем он успел возразить, она торопливо попрощалась и повесила трубку.
В понедельник утром местный механик починил бензонасос, и они тронулись в путь. Но только к вечеру желтое такси высадило Кейт перед красивым особняком на Шестьдесят пятой улице.
Не успела горничная, открывшая ей дверь, взять ее сумку и верхнюю одежду, как в холл влетел Тони. Его лицо было озабоченным.
– Дорогая! Я уже начал думать, что ты никогда не доберешься сюда.
Он схватил ее за руку и потащил в роскошно обставленную гостиную. Элегантная седовласая женщина с аристократическим лицом, ласково улыбаясь, протянула ей навстречу руки.
Тони гордо объявил:
– Мама, это Кейт.
Он сказал это так, как сказал бы маленький мальчик, демонстрирующий полученный приз.
Помня о цели своего приезда сюда, Кейт поздоровалась несколько сдержанно.
– Как поживаете, миссис Ньюмен?
– Ньюмен – это фамилия моего первого мужа. Он умер, когда Тони был всего год. А когда Тони исполнилось три, я вышла замуж за Чарлза… – Она замолчала. – Что это я… Я хотела сказать – оставим формальности. Зовите меня просто Грейс. – Она еще раз обняла Кейт. – Я так мечтала увидеть невесту Тони. Надеюсь, когда вы поженитесь, вы будете называть меня мамой.
Кейт с упреком посмотрела на Тони, и он поспешно сказал:
– Ты с пятницы в дороге и, наверное, ужасно устала. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, и ты сможешь отдохнуть до ужина.
– Вы надолго? – с надеждой спросила Грейс.
– Я должна уехать завтра утром, как можно раньше, – ответила Кейт. – Мне в среду с утра на работу.
– Какая жалость, – сочувственно сказала Грейс. – Все станет намного проще, когда вы переедете в Нью-Йорк. Тони говорил, что вы волнуетесь по поводу работы и жилья, но я убеждена, что мой пасынок найдет для вас что-нибудь на время. А я была бы просто счастлива, если бы вы остановились у нас.