Мы зажигаем свечи, оставляя одну на кухонной стойке, а остальные я отношу в гостиную.
— Хорошо. — Он выдыхает и садится на диван со своим пивом. — Сейчас мы мало что можем сделать, но подождем.
— Мы могли бы поставить фильм, — предлагаю я и тут же отчитываю себя. — Но у нас нет никакого электричества.
Он тихо смеется. — Была бы отличная идея.
— У меня есть ноутбук. Мы могли бы посмотреть что-нибудь по этому поводу.
— Наверное, нам следует его сохранить.
Я киваю, выглядывая наружу. Небо темнеет, а снег все еще падает. — Для экстренных случаев? На случай, если нам понадобится… отправить электронное письмо кому-нибудь или чему-нибудь.
Одна сторона его рта приподнимается, и я получаю полуулыбку с ямочками. — Я имел в виду, на случай, если нам потом станет скучно.
— О верно. — Я иду на кухню и наливаю себе стакан Румчаты.
— Из любопытства, кому мы напишем письмо? — Тедди спрашивает, когда я возвращаюсь. Я сижу рядом с ним на диване. В темноте его присутствие ощущается еще сильнее.
— Не знаю, — говорю я со смущенным хихиканьем. — Может быть, энергетической компания?
— Или снегоочистителям? — он дразнит.
— Так что, возможно, электронная почта — не лучший способ связаться с кем-то в чрезвычайной ситуации, но, может быть, в крайнем случае? По крайней мере, я могла бы написать родителям письмо, чтобы попрощаться. — Комната начинает остывать без включения отопления. Есть камин, но всего два полено дров, потому что это всегда было больше для атмосферы, чем для выживания.
Тедди наклоняется ко мне и кладет одну руку на спинку дивана. — Мило.
— Мило? Мне просто нужно, чтобы они знали, что во всем виноват Феликс.
Он смеется. Мне очень нравится смех Тедди. Это глубоко и раскованно, громче, чем в любое другое время. Я делаю глоток напитка. Он сладкий, но ликер обжигает горло, когда я глотаю.
— Кому бы ты отправил электронное письмо? — Я спрашиваю. — Твоему отцу?
— Во-первых, у нас все в порядке. Сегодня вечером никто не умрет. — Он подмигивает. — Но если бы я оказался на грани смерти, я бы, наверное, попытался связаться с моим младшим братом.
Я улыбаюсь, потому что это очень подходящий ответ для Тедди. — Сколько ему лет?
— Семнадцать.
— Он играет в футбол?
— Да, но он квотербек [Прим.: Квотербек (англ. Quarterback), QB — позиция игрока нападения в американском и канадском футболе], как и твой брат.
— Ой-ой, Феликсу лучше быть осторожным.
Тедди снова смеется, на этот раз тише. — Он довольно хорош. Я не знаю, собирается ли он играть в колледже или нет. У него уже было много предложений, в том числе одно от университета Вэлли, но он не может перестать тусоваться достаточно долго, чтобы успеть сдать уроки.
— Кому-нибудь еще ты мог бы написать электронное письмо? Возможно, девушке? — Я чувствую себя смелее, чем больше я пью напиток, который, как я теперь понимаю, уже наполовину закончился.
— Девушке? — Одна бровь поднимается вверх.
Я подтягиваю ноги под себя и наклоняюсь ближе. — Я не знаю. Ты мог бы иметь одну.
— Ты знаешь, что нет.
Румянец согревает мое лицо. Я знаю это, но все равно рада слышать, как он это говорит. — Почему нет? Ты один из хороших. Горячий и приятный. Я вижу, как девушки смотрят на тебя.
— Как они на меня смотрят? — Кажется, он искренне не знает, что его хочет каждая девушка в кампусе.
— Как будто они хотят сорвать с тебя одежду и залезть на тебя. — Он такой большой, со всеми этими мускулами, которые нужно исследовать. Мои внутренности горят, когда мои слова висят между нами.
Тедди прочищает горло. — Я не знаю, как это выглядит, но я почти уверен, что девушки, которые мне нравятся, не смотрят на меня так.
Я хочу спросить, какие девушки ему нравятся, потому что я не знаю, какой у него тип, но я еще не настолько смелая. Вместо этого я говорю: — Это то, что сказала Стелла на днях, но она не ошибается. Ты отличный парень, Тедди.
Он улыбается мне, и обе ямочки вылезают наружу. — Ты тоже очень хороша.
8
Проходит час без электричества. Сосед пришёл проведать нас и сказал, что вся улица пуста. Он позвонил в энергетическую компанию (что я должна была сделать), и, судя по всему, ураган повредил линию электропередачи. Другими словами, нас ждет долгая ночь.
Но он принес немного дров, когда увидел нашу жалкую стопку, и теперь у нас пылает огонь, чтобы согреть главную комнату.
Мы с Тедди усаживаемся перед ним на диване с тарелкой печенья и бутылкой Румчаты. С горящим огнем и огнями на елке все кажется интимным и веселым. Алкоголь определенно помогает. Внутри у меня теперь тепло и покалывает, и первоначальная неловкость от того, что меня занесло снегом с моим возлюбленным, ушла.
— Хочешь посмотреть фильм сейчас? — спрашивает Тедди.
— Достигли пика скуки и больше не заботимся об экономии заряда батареи, чтобы попрощаться? — Я спрашиваю с нахальностью, на которую даже не предполагала, что способна.
— Я видел бумагу на кухне, ты можешь написать на ней, если понадобится.
— Хорошо, но если мне не удастся попрощаться с родителями и обвинить во всем Феликса, тогда я буду преследовать тебя в следующей жизни, — говорю я, когда встаю, чтобы забрать ноутбук из другой комнаты.
— Звучит не так уж и плохо, — кричит он.
На обратном пути я открываю компьютер. Батарея на уровне 89 %, заряда хватит, чтобы посмотреть фильм-другой. Но дело в том, что я не хочу смотреть фильм. Не сейчас. Мы разговариваем, и я наконец-то не чувствую себя такой неуклюжей.
— Я, должно быть, не подключила его, — говорю я, уклоняясь от правды. — Он не полностью заряжен.
— Облом.
Я захлопываю крышку и ставлю его на стойку. — Хочу поиграть в игру?
***
Спустя два часа и множество игр в «Джин-рамми [,Прим.: Джин-рамми, или просто джин, представляет собой вариант карточной игры для двух игроков]» я более чем навеселе.
— Твоя очередь перетасовать. Я сейчас вернусь, — говорю я, вставая с дивана, и мои ноги подкашиваются.
Тедди внимательно смотрит на меня, пока я успокаиваюсь. — Тебе следует что-нибудь съесть.
— Я в порядке. — Я использую телефон как фонарик в ванной. Закончив, я мою руки и пишу Стелле, чтобы сообщить ей, что электричество отключено, но с нами все в порядке.
Ее ответ был немедленным, и я бы поставила хорошие деньги на то, что она писала Бо. “Вас с Тедди занесло снегом и свет погас?!” Затем она добавляет кучу смайлов — снег, дом, сердечки, баклажан.
Я начинаю ей говорить, что это не так, но, может быть, так и есть? Я понимаю, что, скорее всего, дело в алкоголе, но все равно позволяю себе в это поверить. По крайней мере, нам весело, и я действительно с ним разговариваю.
Когда я возвращаюсь, Тедди смотрит в свой телефон. Он кладет его в карман и садится вперед. Я беру печенье с тарелки. Тот самый Санта с выпуклостью, как оказалось.
— Ты дал Санте третью ногу, — говорю я, поднимая ее.
Щеки Тедди краснеют. — Меня нельзя пускать на кухню.
Я откусываю голову Санты, а Тедди внимательно наблюдает, его зрачки расширяются. Он откашливается и берет карты. — Другая игра?
Пока мы играем, я жую печенье и уделяю больше внимания Тедди, чем картам в руке. Он улыбается мне, игриво и кокетливо, и не раз его взгляд падает на мой рот.
— Хочешь еще выпить? — спрашиваю я, снова наполняя свой стакан. Все это печенье вызвало у меня жажду.
Он колеблется. — Это зависит от того, как ты себя чувствуешь?
— Что?
— Я хочу иметь возможность позаботиться о тебе, если ты заболеешь. — Он потирает затылок, как будто ему неловко сказать это вслух. “Фу”. Это именно то, что подумал бы старший брат, а не парень, надеющийся увидеть тебя обнаженной.
— Я в порядке. Думаю, сахар помог. — Я встаю и иду по прямой, вытянув руки. Это движение поднимает мой свитер над пупком, и взгляд Тедди падает на мою обнаженную кожу. — Видишь? Я в порядке.