— Такого человека найти не трудно, — ответил Кристиано, — а если вы мне окажете доверие, ручаюсь, вы станцуете так, точно это ваш сотый бал.
— Ну вот мы и условились, принимаю с благодарностью. Дождемся полуночи. Мы устроим с этими господами и барышнями, что тут собрались, свой собственный маленький бал, в конце галереи, и, может быть, тетя, которая танцует в большой зале с самыми важными особами, не заметит, что вывих мой так быстро прошел.
Кристиано, со своей стороны, начал болтать с прелестной девушкой, а так как он немного захмелел от шампанского, веселость его незаметно перешла в сентиментальность; как вдруг громко произнесенное имя заставило его вздрогнуть и мигом обернуться.
— Христиан Вальдо? — произнес молодой офицер с открытым и живым лицом. — Кто его видел? Где он?
— Да, в самом деле! — воскликнул Кристиано, поднимаясь, — где Христиан Вальдо, и кто видел его?
— Никто, — послышалось за другим столом. — Кто видел лицо Христиана Вальдо, и кто его когда-нибудь увидит?
— Вы его не видели, господин Гёфле? — спросила Маргарита у Кристиано. — Вы его не знаете?
— Нет! Кто этот Христиан Вальдо, и почему его лицо невозможно увидеть?
— Но вы о нем слыхали? Вас поразило его имя?
— Да, потому что оно дошло до моих ушей еще в Стокгольме; но я не обратил на него особенного внимания, и я уже не помню…
— Послушайте, майор, — начал молодой лейтенант, — раз вы знаете этого Вальдо, объясните нам, кто он такой и что он делает. Я ничего еще о нем не знаю.
— Если это удастся майору Ларсону, значит, он человек весьма умелый, — заметила Маргарита. — Что до меня, то я столько всего наслышалась о Христиане Вальдо, что заранее обещаю не поверить ни слову из того, что мы о нем сейчас услышим.
— Однако, — отвечал майор, — честью готов поклясться, что не скажу ничего, о чем не осведомлен как следует. Христиан Вальдо — итальянский актер, разъезжающий из одного города в другой, развлекает народ своими славными шутками и неистощимым весельем; спектакли его состоят из…
— Это мы знаем, — перебила Маргарита, — нам даже известно, что он дает представления то в гостиных, то в тавернах, сегодня во дворце, а завтра в хижине, беря втридорога с богачей, но часто совсем задаром играя для народа.
— Забавнейший чудак, — заметил Кристиано, — что-то вроде паяца.
— Паяц или нет, а человек он необыкновенный, — продолжал майор, — больше того, отважный. Я видел, как в Стокгольме месяц тому назад он храбро дрался с тремя разъяренными пьяными матросами; один из них чуть не побил молоденького юнгу, а возмущенный Христиан Вальдо вырвал у него из рук его жертву. В другой раз этот Христиан кинулся в огонь, чтобы спасти старушку, и всегда отдавал почти весь свой заработок тем, кто вызывал в нем жалость. Наконец, в предместье люди его так полюбили, что, говорят, он вынужден был уехать потихоньку, чтобы ему не устроили торжественных проводов.
— А также, — сказала Маргарита, — чтобы не снимать маски: а то власти начали уже опасаться столь популярного незнакомца и думать, не русский ли он шпион, готовый поднять какой-нибудь мятеж, когда придет время.
— Вы полагаете, — сказал Кристиано, — что этот чудак — ибо, как видно, он все же чудак — русский шпион?
— Ну нет, этому то я не верю. — ответила Маргарита, — я не из тех, кому всегда хочется, чтобы под обличьем доброты и щедрости скрывались дурные намерения.
— Но зачем эта маска? — спросила одна из девушек, жадно слушавшая офицера, — зачем он всегда надевает черную маску, когда входит в свой театр и выходит оттуда. Может быть, чтобы изобразить итальянского арлекина?
— Нет, он ведь никогда не играет сам в спектакле, который дает публике. Причина тут есть, только никто ее не знает.
— Может быть, — предположил Кристиано, — чтобы скрыть какой-то изъян?
— Поговаривают, что ему нос отрезали, — сказал кто-то из молодых людей.
— А другие уверяют, — добавил третий собеседник, — что это писаный красавец и что хозяева дома, где он остановился в предместье, и еще несколько человек, с которыми он подружился, видели его лицо.
— Кажется даже, — продолжал майор, — он вовсе и не маскируется, если можно так сказать, внутренне; что до его лица, то тут мнения разделяются. Молодая перевозчица, сходившая с ума от любопытства, добилась того, что он снял маску, и ей стало дурно: она увидела череп.