– Кто это у нас тут снеговиков лепит, а? – прохрипел Макар.
У Вити снова замерло сердце, как и в прошлый раз. Теперь мысль о том, чтобы убежать даже не пришла в голову. Впрочем, чтобы ударить одного из них тоже. Он медленно обернулся, сглатывая засевший в горло ком.
– Не снеговик, а урод какой-то – сказал Олег и оскалился в улыбке.
– Такой же, как и он сам – произнес Макар, кивнув на Витю.
– Ты слепил себе подобного, уродец – подхватил Владик.
Макар схватил за грудки Витю и сильно толкнул. Витя упал.
– Сейчас тебе и твоему уродливому снеговику достанется! – прошипел Макар.
– Эй, черти недоношенные! – раздался голос Павла, – Если я сейчас спущусь и вы будете еще здесь, высеку как сучат!
Все втроем дружно обернулись к Павлу.
– Здрасьте Павел Николаевич, да мы это… не обижаем, мы просто снеговика смотрим. – Макар едва не запинался.
– Я уже спускаюсь!
Макар отошел от Вити, Олег с Владиком сделали пару шагов в сторону.
– Повезло тебе, уродец. – шепотом произнес Макар и пошел в сторону своего дома.
Когда они разошлись по своим подъездам Павел крикнул с балкона:
– Вить, давай домой уже, холодает.
– Ага.
Он снял с себя коричневый шарф и забросил на плечи снеговика.
– Пока, снежный человек, до завтра, – вздохнул Витя.
Перед сном он снова забрался на подоконник, чтобы посмотреть на снеговика. На нового, похожего на человека.
В лунном свете и свете уличных фонарей замелькали снежинки. Они кружились в танце, подхваченные поднявшимся ветром, но все же опускались на землю. По тротуару прошел какой-то мужчина с маленькой собачкой на поводке, она посмотрела на снеговика и поспешила дальше за хозяином. Было настолько тихо, что Витя слышал посвистывание ветра на улице. Только ветер, снежинки, луна и снеговик. Свет ночного светила растягивал тень снеговика. Мальчик смотрел на него, а он куда-то в бесконечность.
Утром, еще до того, как Витя проснулся, двор гудел. Прежде еще не бывало такого воскресного утра. То тут, то там стояли люди, сбившись в кучки, и что-то обсуждали. От жужжания голосов двор напоминал пасеку, где с утра до вечера суетятся неугомонные пчелы. Кареты скорой помощи с воем сирен совсем недавно уехали из «азбуки». Собственно, причину их приезда так шумно и обсуждали. Никогда еще в истории «азбуки», города, да и всей области не было такого, чтобы в трех теплых квартирах, находящихся в трех разных подъездах, утром находили троих детей сплошь покрытыми ледяной коркой. Когда их выносили из квартир и подъездов, они были похожи на ледяные фигуры, будто кто-то поместил их в воду и заморозил. На момент, когда скорые с сиренами мчались к выезду из квартала, мальчики еще были живы. Их сердца бились, хоть и очень слабо. Их родители поехали вместе с ними на скорых, а соседи по лестничным площадкам, подъездам и домам остались во дворе, в недоумении обсуждать произошедшее.
Из скоплений людей только и звучало: Горе-то какое! Что ж такое творится-то! Как такое могло произойти? Родители заняты неизвестно чем, за детьми совсем не следят! Как такое вообще могло случиться? Какой кошмар!
Весь этот шум продолжался и тогда, когда проснулся Витя. Он открыл глаза и первое что увидел – шарф, небрежно валяющийся на краю кровати. Витя тряхнул головой и протер глаза, но шарф не исчез. Мальчик сел и взял шарф в руки, тот оказался влажным.
Мальчик встал и пошел к окну, но тут же наступил в мокрую лужицу на овальном коврике между кроватью и окном.
Витя выглянул в окно и увидел столько людей, сколько никогда не видел во дворе. Они стояли у разных подъездов, разводили руками в стороны. Клубы пара от них поднимались вверх, будто между ними стояли кастрюли с кипящей водой.
«Что случилось?» – подумал Витя.
Со скопившихся по всему двору людей он перевел взгляд на снеговика. Шарфа на том не было. Это естественно, ведь он был в руках Вити. Мальчик смотрел на снеговика, а он смотрел на мальчика.