— А у меня бутеры, — Шаман достаёт свои припасы. — Ешь, не стесняйся.
— Их тоже буду.
— Аккуратнее, — заговорщически шепчет Денис. — Она сметёт всё…
— Денис, — смотрю на него с укором.
— Молчу, — смеётся он и разливает в кружки с чаем кипяток.
— Откуда ж ты такая к нам? — интересуется Илья.
— Их Сосновки.
— Прелесть какая.
Смущённо улыбаюсь. Кажется, я им понравилась. Отчего-то на душе становится хорошо и тепло. Приятно очень.
Все садятся к столу. Пьём вместе чай, они разговаривают на какие-то свои темы, а я не лезу. Просто слушаю и улыбаюсь. Хорошо с ними. Словно всю жизнь знакомы. Даже не думала, что в полиции работают такие люди. Зря Миша на них наговаривал.
— А может, себе оставим эту фею? — хмыкает Шаман.
— Ага, есть домовые, а у нас «отдельная» будет, — смеётся Егор.
— Своих-то мало? — строго осаживает Денис, а я ловлю себя на мысли, что мне нравится, как он за меня заступается. Есть в этом что-то такое, необычное. Как в сказках.
— Не рычи, дай помечтать, — скалится Шаман.
Допиваю чай и отставляю чашку в сторону. Сидеть можно и до вечера, а отдел сам себя не украсит.
— Так, пора за дело! — решительно поднимаюсь на ноги и иду за материалом.
— За какое? — переглядываются ребята, а я тихонько хихикаю. Такие они смешные и настоящие.
— Снежинки, — шепчет Денис.
— Я не умею, — качает головой Илья.
— Я тоже, — поддакивает Егор.
— Ничего, я научу, — расплываюсь в улыбке. Сдаваться — это не про нас.
Оперативники подыгрывают. Рассаживаю их по местам и каждому выдаю лист бумаги и ножницы. Ржут, но поддаются, а я чувствую себя очень важной.
Терпеливо объясняю, как вырезать и где, а они послушно повторяют. Смешные такие, сосредоточенные.
— Чё затихли, ироды? — в кабинет без стука входит начальник. Тот, что приходил в допросную.
Окидывает всех нас хмурым взглядом, но вскоре тот превращается в недоумённый.
— Чё тут происходит?
— Ой, а мы вот снежинки вырезаем, — быстро нахожусь я. — Вы тоже хотите помочь?
— Нет, — отшатывается он.
— Давай, Стас, — поддерживает меня кто-то из ребят
— Ну пожалуйста, хоть одну, — складываю руки в молитвенном жесте. — Это же для вашего отдела.
Он послушно берёт ножницы и бумагу и начинает вырезать. Не спрашивает и не комментирует. Молча орудует ножницами, а остальные притихли и наблюдают за ним.
— Вы чё, пизданулись? — наконец рявкает Стас. — Сюр какой-то…
Подмигивает мне, отдаёт своё художество и уходит. Разворачиваю и улыбаюсь, красивая снежинка получилась и необычная.
— Закругляйтесь, — Илья первый заканчивает. — Нам ещё развесить всё и ёлку нарядить.
— И костюмы из вещдоков забрать, — Денис поднимется на ноги и разминает шею.
— Ну иди тогда. Мы к ёлке, а Снегурка снежинки прилепит.
— Справишься? — Денис смотрит хмуро и ждёт, а у меня сердце заходится от волнения.
— Да, — радостно улыбаюсь. — Только скотч нужен.
Выходим все из кабинета и расходимся кто куда. Прислушиваясь к звукам за спиной, жду, когда вернётся Денис. Не терпится увидеть его в шубе Деда Мороза. Прикусив язык, аккуратно клею на стены снежинки и улыбаюсь. Всё-таки здорово они всё это придумали.
— Так-так, вот и мой подарок, — за спиной раздаётся вкрадчивый мужской голос. — Здравствуй, Снегурочка. Где же твой Дед Мороз?
Глава 10. Денис
До сих пор не верится, что эта сказочная девочка подбила весь отдел на вырезание снежинок. Здоровые мужики, которые уже давно срослись с табельным, легко втрамбовывают рожей в снег всякую нечисть, прониклись и подхватили атмосферу праздника. Шаман побил свой рекорд по улыбкам, Илюха по-доброму ухмыляется каким-то своим мыслям, а Егор снимает пару коротких видео про то, как мы наряжаем ёлку, и отправляет жене.
— Тут вроде всё, — Илья делает пару шагов в сторону и внимательно рассматривает, что мы наворотили.
— Кабинет остался, — Егор подхватывает с табуретки коробку с остатками украшений.
— Чё, Дэн, стихи учить будешь? — толкает меня в плечо Шаман.
Собираюсь ответить, но чеку внутри дёргает от представшей перед нами картинки. Впихнув в руки Егора пакет с мишурой, иду прямиком к побледневшей Снегурке.
— Дэн, не пыли только, — шипит мне переставший веселиться Шаман.
— Я не ваша, я своя собственная, — Настя фыркает на Коновалова.
— Будешь выкобениваться, закрою тебя на пятнадцать суток в камеру. С голодными мужиками! — рявкает мразь.
— Товарищ подполковник, — повысив голос, встаю перед ним, недобро глядя на грубые пальцы, обхватившие запястье хрупкой Снегурки, — разрешите обратиться.