— А что ты думаешь насчет смысловой нагрузки их песни?
— Думаю… мм… — я запинаюсь, взбудораженно гадая, стоит ли придавать особое значение вопросу босса или нет. — Думаю, что женской аудитории она бы очень понравилась!
Морозов коротко хмыкает. А когда мы наконец оказываемся на первом этаже, он окидывает быстрым взглядом фойе… и вдруг настойчиво утягивает меня за руку в смежное помещение.
Яркий свет ошеломляет, и долю секунды я слепо моргаю, пока зрение привыкает к резкой перемене.
Судя по прозрачным стенам из прочного стеклоподобного материала и массе разнообразной зелени с экзотическими цветами повсюду, это оранжерея. И прямо-таки в глаза бросается изобилие ароматных цитрусовых, вроде лимона, мандарина и лайма, так что пахнет здесь просто великолепно. Свежо и бодряще.
Принюхиваясь к чудесному запаху, я позволяю подвести себя к нише с красивой узорчатой решеткой для вьющихся цветов и усадить на удобную садовую скамейку с изогнутой спинкой. В здоровенной кадке справа от нее красуется высокий лавр с узкими темно-зелеными листьями, а сверху покачиваются благоухающие бутоны плетистых роз.
— Думаю, ты должна знать, Ника, — тянет Морозов, сунув руки в карманы темно-синих джинсов, и начинает прогуливаться туда-сюда передо мной. — Ночью первого января кое-что произошло…
Он делает паузу, и, заглядевшись на его мужественную фигуру, я машинально переспрашиваю:
— Да?
Сегодня Морозов облачился в очередной симпатичный свитер в черно-белую расцветку. Только на этот раз не с оленями, а с лаконичными ромбами. И ему очень идет такой стиль. Как я заметила, он вообще избегает деловых костюмов и носит только то, в чем ему удобно. И этот спокойный образ безразличного к условностям человека очень мне в нем импонирует.
— Это касается нас с тобой, — он рассеянно срывает с ветки один из распустившихся розовых бутонов и рассматривает лепестки с таким видом, будто ничего важнее этого цветка сейчас просто нет.
— Хорошо, я слушаю, — привычно-прилежным жестом складываю руки на коленях, заставляя себя прекратить пялиться на волнующе атлетическую фигуру босса.
И вдруг отчетливо ощущаю на уровне инстинктов, что Морозов волнуется. Из-за моей реакции, что ли?
— Мы с тобой знакомы не так давно, — медленно произносит он, пристально глядя мне в глаза. А затем медленно, но уверенно заправляет свой цветок в кончик моей косички на плече. — Только встретились впервые вовсе не на новогодней вечеринке… верно?
Несмотря на то, что именно такие слова я и ожидала услышать с того момента, как Морозов упомянул мою же фразу о других «зверях», меня всë равно потряхивает. Я взволнованно сглатываю, мгновенно позабыв о неожиданном украшении в своих волосах.
Он вспомнил!
— Верно, — подтверждаю неловко. — Но напоминать тебе об этом мне показалось тогда неуместным… да и вообще… всë это неважно. Мы ведь просто немного поболтали на улице, вот и всë…
— Ты забыла кое-что упомянуть, — прерывает меня Морозов, чуть сощурившись. — Я пригласил тебя в тот вечер на свидание. И не сдержал своего слова.
— Ничего страшного, ерунда, — теперь уже гораздо спокойнее я пожимаю плечами, отчего Морозов вдруг еле заметно мрачнеет. — Это же случилось не по твоей вине. Так сложились обстоятельства. Так значит… у тебя получилось всë вспомнить первого января? После того, как ты предложил взаимовыгодную сделку?
Он отрицательно качает головой.
— Нет. Я вспомнил всë, когда подвез тебя после новогодней вечеринки в общежитие. Ночью, прямо на улице.
— А! — озаряет меня. — Когда ты не справился с управлением и ударился головой! Ну надо же, — я удивленно улыбаюсь и шучу с некоторой неловкостью: — Вот оно какое, оказывается, универсальное средство от проблем с памятью…
— Да нет, еще раньше, — усмехается в ответ Морозов. — Когда один из твоих озабоченных хейтеров начал выкрикивать из окна тупые шутки про Снедурочку. Именно поэтому я и въехал в сугроб.
Вспомнив этот отвратительный момент, я морщусь и отвожу взгляд в сторону.
— Ясно. Запоминающаяся фраза сработала на ура. Теперь, когда мы это выяснили, давай сменим тему, хорошо? Мне тоже надо кое-что рассказать…
— Подожди, мы не договорили, — Морозов снова удивляет меня, неожиданно присев передо мной на корточки, и заглядывает в лицо. — Давай устроим то свидание, как и собирались.
Я сжимаю на коленях руки, скрывая дрожь.
— Чтобы показать всем лишнее доказательство, что мы встречаемся?
— Нет, чтобы… скажем так, закрыть наш общий незавершенный гештальт.