— Наш гештальт..?
— Ладно. Мой гештальт, — тяжелеет голос Морозова, и он сгребает мои нервно переплетенные пальцы своими ладонями. — Так как насчет настоящего свидания?
Сердце в груди пускается в какой-то дикий пляс.
— Я… — чтобы внятно ответить, мне приходится прочистить горло смущенным покашливанием. И почему-то соглашаться на его предложение вот так сходу, прямо сейчас кажется слишком легкомысленной затеей. — Я подумаю об этом… можно?
— Можно, — на секунду Морозов ободряюще сжимает мои дрогнувшие пальцы, а затем сразу же выпускает их на свободу и встает. — Так… а, теперь твоя очередь. О чем ты хотела мне рассказать?
Честное слово, эта его способность так спокойно и быстро переключаться вызывает настоящую зависть. Не каждому дано быть обладателем таланта эмоциональной гибкости, которую он неплохо отточил за свою карьеру. И проявление которой я как раз наблюдала после его выступления на недавней новогодней вечеринке.
А вот мне, в отличие от него, приходится изо всех сил напрячь голову, чтобы вспомнить, о чем идет речь!
— Хотела рассказать… — я порывисто вскакиваю со скамейки, надеясь выйти из под влияния морозовской харизмы и прояснить затуманенный разум. — Ах да… Павлина… Я хотела рассказать о Павлине! Когда она уходила, я случайно услышала её разговор по телефону. Совсем недавно, когда вышла на террасу… э-э… подышать свежим воздухом. В-общем, она шла к воротам, жаловалась какому-то дяде Герману на его средство, которое на тебя не подействовало. И, кажется, собирается повторить свою задумку с чем-то посильнее!
— Герману..? — хмурится Морозов. Похоже, из всей моей пламенной речи только личность неизвестного дяди бывшей девушки его и заинтересовала. — Ты уверена, что расслышала именно это это имя?
— Уверена.
— Так… а теперь расскажи еще раз, но поподробнее. И максимально близко к оригиналу.
Я послушно повторяю всë, что в состоянии вспомнить — вплоть до интонаций и пауз в той шокирующе обыденной беседе. Морозов слушает меня, не перебивая, только смотрит. Но зато как смотрит!
Как на маленькое чудо…
А когда я заканчиваю с подробным пересказом всех односторонних реплик его вредительницы-бывшей, он задумчиво качает головой.
— Я давно уже знаю, что Пава была для меня своего рода слепым пятном… правда, не думал, что всë настолько плохо. Но вообще-то я этому сейчас даже рад.
— Рад?
— Да. Потому что теперь я точно уверен в том, кто ты.
— Кто я? — непонимающе повторяю его странные слова. — А при чем здесь я?
— При том, что ты, похоже… — он с загадочной полуулыбкой смотрит в мое вытянувшееся лицо и мягко, даже как-то интимно добавляет: — …мой персональный ангел-хранитель.
Глава 15. В офисе «Сэвэн»
Кажется, у Морозова действительно есть незакрытый гештальт насчет нашего несостоявшегося свидания.
Ничем другим его стремление очаровать меня красивыми комплиментами во что бы то ни стало я объяснить не могу. По крайней мере, логическим путем. Ведь я отлично знаю, какой именно меня видит противоположный пол — зажатая, необщительная ледышка, с вечной школьной косичкой через плечо и гардеробом без претензии на последний писк моды…
И при таких исходных данных я должна сделать вывод, что «звездный босс» серьезно на меня запал?..
Нет, тут точно что-то поверхностное и мимолетное. Творческое увлечение на фоне моего первого грамотного мейк-апа и коварного угощения от Павлины, не иначе. Но как же хочется безоглядно поверить в силу чувств, что горят в этих красивых синих глазах напротив!
— Матвей, — проникновенно говорю ему, старательно сопротивляясь сокрушительному мужскому обаянию, — я очень тронута этими словами, спасибо тебе! Но как насчет моего предупреждения? Дело ведь очень серьезное! Нельзя оставлять все на самотëк…
Морозов смотрит на меня до жути проницательно, насмешливо и ласково.
Всë-то он понимает, этот потрясающе талантливый мужчина. Жаль, что я не могу по-настоящему полностью довериться ему. Мы слишком мало времени знакомы для подобной опрометчивости.
В итоге, чуть поморщившись на мои слова, он кивает:
— Ты права, нельзя. Именно поэтому сегодня перед тем, как отправиться в агентство, приславшее психа вместо аниматора, мы заедем к Батянину. И ты ему все лично повторишь — и про «дядю Германа», и про земельный тендер. Это не телефонный разговор.
— А кто такой этот дядя Герман? — не удерживаюсь от любопытного вопроса.
— Хочешь узнать про Германа? — криво усмехнувшись, Морозов любезно предлагает мне руку. А когда я машинально принимаю ее и поднимаюсь со скамейки, неожиданно притягивает к себе и зачем-то шепчет ответ на ухо: — Об этом тебе может рассказать только сам Батянин…