— Я понял тебя, Артур.
Повисает какое-то нехорошее молчание. Пока Батянин молча размышляет в своем мощном темном кресле, барабаня пальцами по столу, Морозов качает головой.
— Повремените с разборками. Они нас сейчас только раскачают в худшую сторону.
— Предложения есть? — пальцы главы корпорации останавливают свою задумчивую размеренную дробь. — Готов выслушать.
— Будем действовать в лучших традициях подковерной игры. Не подадим даже намека на то, что Агаев раскрыт. Используем его связь с Мрачко в наших интересах. Например… в той игре, о которой нам только что рассказала Ника, — Морозов стреляет взглядом синих глаз в мою сторону, и мое дыхание снова сбивается.
Поразительно. Этот мужчина сейчас говорит об очень серьезных вещах, но всего одна крупица его внимания превращает мозги в какую-то сладкую розовую вату. Ой, Вероника-Вероника…
Быстро опускаю ресницы и, словно издалека, слышу заинтересованно-одобрительный густой бас:
— Ты имеешь в виду спорный тендер из-за куска околодачной земли?
— Он самый.
— Интересный вариант, — медленно кивает Батянин. — Давай подумаем… Мрачко спит и видит, что завладеет всем участком под развлекательно-торговый центр в пригороде, и даже получил на коммерческое строительство предварительное согласие властей. Но после широкого общественного резонанса осенней акции протестов, которые вместе с пенсионерами организовала наша уважаемая Рева Виссарионовна…[*] — на хищном лице Батянина мелькает тень усмешки, — … это решение уже в ноябре быстро аннулировали. И теперь Мрачко вынужден участвовать в закрытом январском тендере на общих основаниях. Нам этот участок тоже нужен, но не под строительство здания, а под туристический маршрут с кемпингом, конюшней и спортивными площадками для гостей «Горной сказки» Волчарина. И эти планы не противоречат требованиям пенсионеров, что сейчас немаловажно…
— Нельзя допустить, чтобы Мрачко завладел землей и начал ставить нам палки в колеса, — отстраненно, словно бы машинально, роняет Короленко. Видимо, продолжает думать о том, как быть с предателем-дядей. — С него станется вообще разворотить все окрестности «Горной сказки», нагнать технику и заморозить стройку. О развитии гостинично-туристического комплекса в этом случае можно и не думать. Кто позарится на отдых в номере с видом на бетонные сваи и эскаватор?
— А мы и не допустим этого, — отрезает Батянин. — Организатор тендера уже выслал приглашение участникам торгов… и я слышал, что в своих деловых решениях он не слишком практичен. Руководствуется при выборе не столько высокой ставкой, сколько общими интересами. Причем искренними. Матвей… — без паузы разворачивается он к Морозову, и тот вопросительно приподнимает брови. — Ты ведь у нас неплохо катаешься на горных лыжах?
— Более, чем неплохо. И?
— Ты только что решил показать своей новой подруге великолепие горнолыжного курорта в Сочи, — бескомпромиссно объявляет Батянин. — «Роза Хутор» для этого сгодится. И вот совпадение — именно там сейчас проводит свой отдых организатор лакомого тендера… Словом, действуй. И держи меня в курсе.
Моя челюсть делает попытку отвиснуть, но под вспыхнувшим взглядом обернувшегося на меня Морозова я мужественно держу лицо кирпичом. Похоже, кому-то идея отправиться вместе со мной в горы пришлась более чем по вкусу!
Жаль только, что он пока не знает, что я абсолютно… печально… и катастрофически однозначно не дружу с лыжами.
[*]Рева Виссарионовна — бабушка Красной Шапочки из одноимённой дилогии. События с протестами упоминаются в главе 23
Глава 19. Горнолыжный курорт
Этот городок у подножия Кавказского хребта не зря называют маленькой Швейцарией. Он и правда производит впечатление иностранного элитного курорта возрастом лет в сотню, не меньше. Дома, рестораны, красивые улочки с указателями… и всë это на головокружительно прекрасном фоне гор в белоснежной дымке облаков.
— А что это за речка? — завороженно спрашиваю я, когда мы выходим из такси.
Набережная кажется идеально чистой от снега по обе стороны, а вот само русло сковано льдом. По обе стороны высятся открыточно-яркие здания гостиниц, озаренных золотистым солнечным светом. Легкие порывы ветра приносят бодрящую свежесть чистого воздуха с каким-то озоновым привкусом.
— Это Мзымта, — отвечает Морозов и подталкивает меня к тротуару, оставив одним лишь долгим прикосновением на спине россыпь приятных взволнованных мурашек. — Не такая она уж и мирная речушка, какой кажется в такую погоду.