— Я с вами! — объявляет Зая, устраиваясь рядом на заднем сиденье. — В доме у Матвея съемки начались, режиссер решил первый день посвятить самым близким друзьям. Так что мой Макс уже там!
— Хорошая новость, — напряжение меня немного отпускает, и настроение значительно улучшается. Поддержка Заи всегда была для меня бесценной. Особенно в толпе незнакомцев и непонятных шапочных знакомых
Сотрудник Морозова — молодой совсем парень со смешным шипастым «ëжиком» крашеных голубых волос, — сразу выдает в себе человека из шоу-бизнеса. Держится легко, улыбается… словом не очень похож на вышколенного водителя, каким я представляла себе подобный тип людей раньше.
И мои догадки тут же находят подтверждение.
— Я Павел, — представляется он. — Вы не волнуйтесь, Вероника, я на скользких дорогах, как рыба в воде… доставлю в целости и сохранности! Я хоть и творческая личность, всего лишь скромный креатив-менеджер… но в свободное время увлекаюсь гонками. Матвей Эдуардович в последнее время часто ко мне обращается, а то своего водителя у него с осени до сих пор нет. Не доверяет больше никому свою красотку.
Я моргаю, услышав последнюю фразу, а потом запоздало понимаю, что это сказано о машине.
Да уж. Надеюсь, Морозов не из тех упертых мужчин-автолюбителей, которые относятся к своему транспортному средству, как к обожаемой живой женщине. Потому что первым пунктом у меня стоит как раз уговорить его перестать рисковать жизнью и предоставить вождение абсолютно здоровому человеку на постоянной основе.
— А далеко ехать? — спрашиваю просто затем, чтобы сказать хоть что-нибудь, а не отмалчиваться по обыкновению.
— Элитный коттеджный поселок в черте города, так что от силы пять минут езды, — радостно сообщает Павел. — Сегодня утром на дорогах прям такой кайф кататься! Никаких пробок!
Его радость я понимаю. Заснеженные улицы необыкновенно тихи и без следов прохожих кажутся почти девственно чистыми. А непрекращающийся легкий снегопад улучшает городской пейзаж с каждой секундой всë больше и больше.
— Макс тоже здесь живет, на окраине только, — оживленно комментирует Зая, когда мы сворачиваем к шлагбауму заметно свежевыстроенного охранного поста. — И Царевичев тоже.
— Удобно устроились, — киваю я, залипая взглядом на разнообразие потрясающих воображение крутых построек вокруг. — Ничего себе, какие разные дома тут… Настоящее ассорти. А ты у Матвея… дома бывала уже?
— Нет, только снаружи видела. И угадай, какого он цвета.
— Белого?
— В яблочко!
Но несмотря на зимний пейзаж и мои ожидания, что особняк Морозова из-за однотипного колора сольется со своим фоном, виден он оказался уже издалека. Наверное из-за окружающих его изумрудно-зеленых высоких сосен.
За воротами ждет сюрприз — целая бригада съемочной группы, нацелившая на нас свои объективы прямо со ступеней широкого парадного крыльца.
Господи, я что, уже в кадре? Кошмар!
Мысль об этом меня так смущает, что моя врожденная неуклюжесть усиливается в разы. Так что выбираясь из внедорожника, я немедленно цепляюсь подолом своей длинной вязаной кофты за острый угол дверцы.
— Ой! — притормаживаю, сконфуженно уставившись на торчащую нить.
Водитель-менеджер Павел приходит мне на помощь так реактивно быстро, что даже мою подругу опережает.
— Секундочку, сейчас-сейчас… — шарит он руками в опасной близости от моей пятой точки и зачем-то добавляет со смешком: — Такой милой девушке грех не помочь…
— Паша, — вкрадчиво произносит бархатный голос Морозова, и тот дергается от неожиданности. — Какого черта ты Веронику лапаешь?
Глава 3. Особняк Морозова
— Тут… просто девушка одеждой зацепилась, Матвей Эдуардович!
Павел быстро отступает от меня с натянутым смешком, так и не освободив распустившуюся нитку от дверцы. У него даже прическа из крашеных голубых шипов на голове дергается — из-за того, что кожа нервно шевельнулась. Слишком острая реакция. Как будто его что-то сильно напрягло в поведении Морозова.
Изучающе поднимаю глаза на босса — и успеваю мельком заметить холодное и жесткое выражение его лица… которое быстро сменяется на равнодушно-невозмутимое.
— Я сам разберусь, — спокойно, даже дружелюбно говорит он.
И точно так же, как только что делал его подчиненный, начинает неторопливо шарить руками по дверце возле моих бедер. И моя неловкость расцветает новыми красками.