— Здорово получилось, — сообщаю Жо с признательностью, и он довольно расцветает от похвалы.
— Будет супер, если Матвей Эдуардович тоже узнает о вашем мнении… — сразу же следует прозрачный намек, и я киваю.
Но долго любоваться своей неожиданной прелестью мне не дают. Раздается нетерпеливый легкий стук в дверь, и в нашу гримерку входит Волчарин.
— Ой! — Зая с тихим писком замирает на месте.
В ту же секунду он находит её полуобнаженную фигурку цепким взглядом, и его серые глаза заинтересованно вспыхивают… а затем резко сужаются.
— Привет, Максим! — бормочет подруга, смущенно на него поглядывая.
— Марин, ну-ка подойди.
Она делает шажок вперед. Волчарин молча рассматривает ее. Ноздри его слегка раздуваются.
— Забавный костюм, да? — осторожно улыбается Зая. — Померить решила.
— Девушке очень идет, Максим Романович! — пламенно вмешивается Жо. — У нее отличная фактура, довольно женственная, но…
— Заткнись, — тут же следует резкий комментарий. — И не вздумай пялиться на ее «отличную фактуру», уяснил?
Волчарин рывком снимает с себя темно-серый пиджак и манит девушку к себе пальцем.
— Марин, подойди ближе.
— Что ты делаешь? — она послушно делает еще несколько шагов к нему.
— Спасаю тебя от холода, — Волчарин закатывает ее в свой пиджак с такой реактивной скоростью, что никто даже опомниться не успевает. — Ты замерзла.
— Ничего подобного, Максим, — беспомощно барахтается в его руках Зая. — Тут тепло, и вообще я хотела просто накидку сверху…
— У тебя мурашки, — невозмутимо заявляет источник мужского произвола. — Сейчас мы возьмем какой-нибудь нормальный костюм, и ты переоденешься.
Уголки губ моей подруги подрагивают и опускаются.
— Но я хочу быть в костюме зайца! С ушами!
Волчарин пристально смотрит на ее расстроенное лицо… а потом дергает щекой и приказывает Жо:
— Накидку дай!
Когда Волчарин властно утаскивает мою улыбающуюся подругу в коридор вместе с новой черно-белой накидкой, Жо и любительница тортов облегченно выдыхают. И на нервной почве даже о присутствии еще одного постороннего лица забывают.
— Блин, это ж надо было так сглупить, — бормочет парень, ероша свои лохматые дреды, и жалуется коллеге: — Совсем забыл, что это девочка Волчарина, а он ревнует ее к каждому столбу.
— Хорошо хоть наш Матвей Эдуардович не такой, — убежденно замечает толстуха вполголоса. — Ему вроде плевать, если вдруг его бабы в неглиже бродят, никаких неандертальских заскоков!
— Ну не знаю… его бабы же все однодневки обычно, да и с чего ему их ревновать?
Я тихонько кашляю перед зеркалом, напоминая о себе, и оба умолкают.
— А где находится гостевая спальня, куда меня поселили, не подскажете? — спрашиваю их.
— На втором этаже, — сконфуженно поясняет женщина. — Но нам туда нельзя, так что расположение не знаю.
— Ладно, сама поищу тогда.
— Если наткнетесь на съемочную бригаду, не дергайтесь, — советует Жо. — Ведите себя естественно и старайтесь не смотреть в камеру прямым взглядом, чтобы не портить иллюзию живого кино. И через полчаса обязательно спуститесь в музыкальную студию на цокольный этаж! Там соберутся все ребята из Морозного клана для первой в этом году репетиции.
Я киваю и выхожу.
Из-за того, что особняк Морозова такой большой, у меня возникает ощущение лабиринта. Столько комнат здесь, поди разберись, куда топать! Хорошо хоть лестница рядом, нигде ее искать не надо. А на цокольный этаж тоже можно спуститься отсюда, судя по гудению нескольких голосов и редких пробных аккордов откуда-то снизу.
В своем наряде, несмотря на то, что сказочное платье-пальто длиной всего лишь до колен, я чувствую себя самой настоящей царевной. Наверное, из-за необычного головного убора. Так что каждый шаг доставляет какое-то детское удовольствие и предвкушение праздника.
Невольно улыбаясь, я размеренно поднимаюсь наверх…
А на последней ступеньке путь мне преграждает белая фигурка Павлины.
Сдвинув тонкие брови, она сердито оглядывает мой костюм и объявляет напряженно-тонким голосом:
— Я не верю! Этого просто не может быть!
— Вы о чем? — моргаю я.
— Ты не можешь встречаться с Матвеем!
А, ну понятно. Морозов сообщил ей нашу официальную легенду.
— Знаете… — скрещиваю руки на груди, чтобы почувствовать себя уверенней. — Я думаю, с кем встречаться, решать ему, а не вам.
— Вероника, ты не понимаешь… — Павлина качает головой и проникновенно говорит: — Он — мой! Всегда был, есть и будет моим. Просто поверь в это. Даже если он как-то обнадежил тебя, то очень скоро передумает!