В больнице его, что ли, плохо кормили?
— Что-то нет аппетита, — вздыхаю я и в который раз бросаю на Морозова тоскливый взгляд.
Так хочется снова очутиться в его объятиях и почувствовать силу его рук! А он еще и, как нарочно, сидит так эффектно и привлекательно… прям смотреть на него невозможно без сладкого трепета.
Развалился на своем стуле, плечи широкие на спинке пристроил и правым локтем опирается на подлокотник, поигрывая тонкой белой зубочисткой в пальцах. И от каждого его движения мышцы эти… бицепсы, трицепсы и прочие, блин, смотрицепсы так и притягивают взгляд!
Какой же он красивый…
Уж не знаю, почему он так и не удосужился накинуть на себя хотя бы рубашку! Может, заметил, как я на него завороженно пялюсь без конца, и решил таким образом меня соблазнить?..
— Так… — он наклоняет голову набок и повелительно манит меня к себе пальцем. — Иди-ка сюда.
Я удивленно поднимаюсь и обхожу стол, чтобы встать рядом с Морозовым. Меня тут же подтягивают за подол халата ближе, заставив шагнуть в замкнутое пространство между его коленями, и усаживают на край стола.
— Ты слишком много думаешь и переживаешь, Ника, — вкрадчиво сообщает Морозов. — Не надо так делать. Пусть прошлое остается в прошлом, там ему самое место. Зато мы с тобой… здесь. Вместе. Мороженое хочешь?
Он с такой уверенностью вкладывает в мои руки вазочку с ледяным десертом, что я машинально принимаю его. И всё же беспокойные мысли о его коварной бывшей настойчиво теснятся в моей голове.
— Матвей… я всё хотела тебе сказать, что Павлина что-то задумала! Нельзя так просто взять и забыть о ней. В больнице она действительно подсыпала тебе что-то в питье, между прочим. Снова! Я сама слышала, как она со своим дядей Германом обсуждала это. Ты знаешь, что она помогает ему во всем? Они обсуждали тендер…
— Знаю, — спокойно прерывает меня Морозов. — Не волнуйся, мы во всем разберемся. Батянин уже наладил контакт с заказчиком, и тот на нашей стороне.
— Но…
— Тс-с, — он прикладывает палец к моим губам. — Придется прибегнуть к кардинальным мерам, чтобы заставить тебя забыть обо всех проблемах. Сейчас мы сыграем с тобой в одну вкусную игру. «Горячее мороженое» называется.
Пока я осмысливаю его предложение и пытаюсь понять, как могут сочетаться слова «горячее» и «мороженое» в одном предложении, он разворачивает меня и усаживает на колени спиной к себе. А мои руки, оцепенело сжимающие вазочку с холодным десертом, кладет на стол.
— А теперь я дам тебе мотивацию к этой игре, — вибрирующим тихим голосом говорит Морозов мне на ухо. — Если ты сможешь съесть хотя бы половину своего мороженого раньше, чем оно растает… то я расскажу тебе, как и когда успел в тебя влюбиться. Согласна?
Мое сердце пропускает удар тихого пронзительного счастья.
Влюбиться…
Он сказал — влюбиться. И это практически признание.
— Согласна! — выдыхаю я, сама себе не веря. Ущипнуть себя, что ли?
Начала ужинать за столом под гнетом тяжелых мыслей, а под конец очнулась на коленях седовласого красавца моей мечты уже в полном смущении и с десертом. Чудеса какие-то.
— Тогда начинай первой. И бери с горкой. Потому что это — твоя единственная фора перед тем, как я начну тебя… отвлекать.
Я зачерпываю ледяную белоснежную сладость, будто под гипнозом. Медленно отправляю ложку в рот и вопросительно оглядываюсь на Морозова.
Обжигающий холод любимого лакомства немного прояснил мою голову, но без толку. Всего один лишь взгляд синих глаз, жадно следящих за моими перемазанными десертом губами, снова отправляет меня жариться в пекле стыдливого желания.
— Продолжай, — хрипло говорит Морозов и повторяет настойчиво: — Продолжай, Ника, не останавливайся. Твоё мороженое уже начало таять, ты чувствуешь?
Я сглатываю первую порцию, почти не чувствуя вкуса из-за безумного волнения.
Божечки… мы сейчас точно о мороженом говорим? Потому что самое явное, что я однозначно чувствую — это жар растущего давления его затвердевшей ширинки сквозь мои тонкие джинсы.
Следующая ложка приносит с собой сюрприз.
Как только я тяну ее в рот, Морозов абсолютно уверенно, как будто это в порядке вещей, сжимает ладонью мою грудь и мягко, но непреклонно начинает ее поглаживать прямо через ткань халата.
Меня аж жаром прошибает.
— Что ты…
— Мороженое, Ника. Ты должна думать только о мороженом. Оно у тебя потечет скоро.
Я судорожно зачерпываю третью ложку. Чувствую его ласковые пальцы на себе так остро, что от груди к животу начинают пробегать невидимые разряды возбуждения. Морозов постепенно переключается на другие места…