Может, Аделия была права?!
Может, между нами может что-то быть, несмотря на разницу в возрасте и социальном статусе?!
36 глава
– Эльвира, я очень хочу, чтобы мы наконец начали обращаться друг к другу просто по имени и на ты, – говорит Матвей Тихонович, когда наши нежные, но крепкие объятия наконец размыкаются.
Я качаю головой:
– Разве это возможно?! Между нами – пропасть!
– Какая еще пропасть?! – искренне удивляется мужчина.
– В возрасте и в социальном положении, – говорю я и стыдливо опускаю голову, чувствуя, как начинают краснеть щеки.
– Что... что за ерунда, Эльвира? – переспрашивает Матвей Тихонович. – Тебе двадцать три, мне тридцать пять, и двенадцать лет разницы – это совершенно несерьезно в современном мире. А что до социального положения... Еще неизвестно, кто из нас будет богаче лет через пять.
– Что ты... что вы меете ввиду?! – не понимаю я.
– Ну вот видишь, ты уже почти назвала меня на ты, а значит, мы делаем успехи, – улыбается мужчина. – Я имею ввиду, что Антонина Сергеевна пророчит тебе блестящую карьеру в кино. Так что, вполне возможно, что уже через пару лет ты будешь восходящей звездой отечественного кинопрома, а я... хм, даже не знаю, бывшим чиновником, уволенным со своего поста по милости Анатолия, например? – он грустно усмехается.
– Кто вообще такой этот чертов Анатолий?! – возмущаюсь я громко, не в силах сдерживать свои эмоции, потому что давно запомнила это имя: именно по вине Анатолия происходит весь этот ад в семье Матвея Тихоновича...
И если раньше ответом было только – это политический оппонент, – без подробностей и объяснений, то сегодня Матвей Тихонович, кажется, готов наконец раскрыть мне всю правду, а я – готова внимательно слушать.
– Я – третий человек в министерстве цифрового развития, связи и массовых коммуникаций, – говорит он. – Наше министерство занимается цифровизацией государственных органов и различных организаций, безопасностью интернета, развитием айти-отрасли и медиа, спутниковой связью, теле- и радиовещанием и еще миллионом вещей... Анатолий – глава департамента развития отрасли информационных технологий. А еще он – бизнесмен. Через подставных лиц и подставные компании, разумеется, но большая часть дохода все равно принадлежит именно ему.
– И что это за бизнес? – спрашиваю я, пока мало что понимая.
– Разработка гражданского программного обеспечения с целью импортозамещения иностранных аналогов, – объясняет мужчина. – Различные приложения, социальные сети... Отечественная замена для таких брендов, как фейсбук, инстаграм, твиттер, тик-ток, понимаешь?
– Понимаю, – киваю я. – В целом, это вроде бы неплохая сфера, правда?
– В целом – неплохая, конечно, – хмыкает Матвей Тихонович. – Но важно учесть два момента. Первое – чиновник его масштаба не имеет права вести бизнес-деятельность. То есть – он уже вне закона. Вот только этого ему мало, и отсюда вытекает второе: он хочет, чтобы я продвинул новый законопроект о льготном кредитовании айти-компаний вроде его.
– Это плохо? – спрашиваю я.
– По сути, такая программа уже есть, и она отлично работает, помогая развиваться отечественной айти-сфере, но если начать менять ее, прогибать под отдельные компании и бизнесменов – ничем хорошим это не кончится. Если я продвину законопроект и его одобрят – огромная нагрузка ляжет не только на наше министерство, но также на банковскую и налоговую системы. Все это принесет пользу только Анатолию, в остальном же это будет невыгодно, нелогично и несвоевременно...
– Ага, – киваю я, удивляясь сама себе: оказывается, все не так уж сложно для понимания, хотя, безусловно, и не слишком просто.
– Пройдет год или два, прежде чем все это свернут, а потом – еще хуже: меня наверняка уволят, Анатолий наверняка сможет занять мой пост и тогда уж подкупит совсем всех, вплоть до самой верхушки, потому что за эти год-два заработает неимоверное количество денег, – Матвей Тихонович разводит руками, заканчивая свой рассказ. – Понимаешь теперь? Если я одобою законопроект – все полетит к чертям собачьим...
– А пока ты его не одобряешь – у тебя забирают дочь, – говорю я и тут же поправляю себя: – Ой! У вас...
– Давай уже закрепим: у тебя, – говорит Матвей... Тихонович.
Я киваю:
– Ладно. Почему тебе так важно, чтобы Анатолий не добился своего?! Ведь даже если в итоге все будет так, как надо ему, и тебя уволят, ты хотя бы будешь с дочерью...
– Не буду, – качает головой Матвей. – Тогда он тем более все у меня отнимет.
– Зачем это ему?! – не понимаю я.
– Он много лет ненавидит меня – и не упустит случая отомстить.
– Но... за что?!
– Когда-то он был влюблен в мою жену.
– В Александру?! – офигеваю я от такого признания.
– Да, именно, – кивает мужчина. – Мы были молоды и учились втроем в одном университете. И я, и Анатолий ухаживали за Сашей, но она выбрала меня. Когда это случилось, на некоторое время он пропал из нашей жизни – а потом всплыл снова, уже после смерти Саши...
– Но разве... разве он не должен желать счастья Варе и Богдану, ведь это дети женщины, которую он когда-то любил! – восклицаю я.
Матвей фыркает:
– Для него это неважно. Он хочет свести счеты со мной – и одновременно получить больше влияния и богатства. Что будет с детьми – его совершенно не волнует.
– И что же ты планируешь делать? – спрашиваю я.
– У меня есть план, – говорит мужчина. – Вот только...
– Что?
– Кажется, мне действительно потребуется твоя помощь.
37 глава
– Я буду рада помочь всем, чем только возможно, – говорю совершенно искренне, вроде бы, но сама в это время думаю: что, если он попросит меня выйти за него замуж, удочерить Варвару и усыновить Богдана?! Готова ли я к таким кардинальным переменам в жизни?! И должна ли я соглашаться?! Да, за прошедшие полтора месяца с момента нашей первой встречи я очень полюбила семью Матвея – самого мужчину и его детей, – но как же моя собственная жизнь?! Учеба и карьера... Я не хочу этим жертвовать!
– Ты как будто напугана, – замечает Матвей.
– Я... да нет, просто... – я снова начинаю покрываться стыдливым румянцем, но мужчина перебивает меня:
– Тебе не о чем волноваться. Я не попрошу ничего такого, на что ты будешь не способна... по крайней мере, прямо сейчас.
– Спасибо, – я с благодарностью киваю.
– Но прежде чем начать и озвучить свой план, я должен признаться: мой адвокат посоветовал мне распрощаться с тобой и найти женщину, которая заменит Варе и Богдану мать... Хотя бы формально. Он сказал, что мне нужно жениться, а ты – непонятный, неоднозначный элемент в нашей с детьми жизни. То ли просто аниматор, то ли друг семьи, то ли любовница...
– Ну, он прав, – хмыкаю я и чувствую легкую обиду.
– Может быть, отчасти, но только для посторонних людей. Для нас ты уже давно – своя, родная, практически член семьи. Эльвира, клянусь, я не хочу и не буду вычеркивать тебя из нашей жизни, – говорит Матвей со всей решительностью, и я чувствую, как от волнения и трогательности момента у меня колотится сердце. – Поэтому я хочу присвоить тебе некий официальный статус. Чтобы ты могла приезжать в этот дом и находиться здесь в любое время на тех же правах, что и наша няня, например...
– Хочешь... нанять меня в качестве какой-то прислуги?! – удивляюсь я.
– Не прислуги, – мужчина закатывает глаза. – Мне вообще не нравится это слово – прислуга. Персонал. Сотрудники. Я хочу предложить тебе должность личного преподавателя театрального мастерства для моих детей.
– Что?! – офигеваю я.
– Варвара и Богдан просто в восторге от твоей будущей профессии, от того, что они видели на съемочной площадке и когда мы ходили в театр на балет... Театр манит их – и это чудесно, – говорит Матвей. Кажется, он и вправду весьма вдохновлен своей идеей. – Я подумал, что этим можно и даже нужно воспользоваться. Ты можешь развить в них чувство прекрасного, научить выразительно разговаривать, красиво двигаться, играть роли в небольших сценках и придумывать персонажей, а еще – делать аквагрим, например, читать стихи, танцевать... Мы зарегистрируем тебя как индивидуального предпринимателя, а Антонина Сергеевна даст тебе рекомендацию на случай, если кто-нибудь вдруг решит прикопаться... Мы с ней уже договорились, она согласна помочь.