Искать Ёри не пришлось, тролль топтался неподалеку. Было заметно, что и он не в восторге от моего присутствия в замке.
— Доброе утро, — поздоровалась я, решив, что дружеские отношения лучше налаживать сразу.
— Утро добрым не бывает, — пробурчал Ёри. — Следуйте за мной, госпожа.
Да уж, с первого раза не получилось. Но тролли вообще народ не слишком общительный, они всегда жили обособленно и людей не жаловали. Так как же Ёри занесло на службу к Темному?
Мы шли сначала по коридору, который петлял то вправо, то влево, потом вниз по лестнице. Я подмечала паутину в углах и на потолке, стекла в грязных разводах. Бедные дети, как они тут живут? Наверное, домовые духи совсем обленились, но это неудивительно. В доме, где царит мир, покой и уют, духи только рады стараться. Здесь же… да, работа предстоит нешуточная. И при всем при этом нужно не забывать о своей главной цели.
Мы спустились на первый этаж и вышли во двор, заметенный снегом. Только он, белый, чистый и прекрасный, давал цвета и жизни этому мрачному месту.
— Привет, Кая!
— Долго же ты спишь, засоня!
Ко мне со всех ног припустили ребята — румяные с мороза, веселые, с ямочками на щеках и горящими глазами. Им совершенно точно не хватает общения, если уж мне, почти незнакомке, так радуются.
— Ты все-таки осталась! — Ланна погладила мех на моем кафтане. — Теперь будет весело! Мы уже познакомились с твоими лошадками, ты можешь не переживать.
— Это я сказал Илиану, что прогонять тебя не нужно, ты еще пригодишься, — прищурился хитрец Неван. В руках у него был незименный мишка.
— Спасибо. Мне очень нравится у вас в гостях.
Тут взгляд упал на стоящую посреди двора ель. Я ее уже видела вчера. Ланна проследила за моим взглядом.
— Это елка всегда такая, — расстроенно протянула девочка. — Мертвая.
И ствол, и ветки были черными, как будто обуглившимися. Тьма отняла у бедного дерева его сердце.
— Вы когда-нибудь отмечали Новый Год? — спросила я с сочувствием, и дети загомонили наперебой:
— Мы видели, как красиво и весело в деревнях, все нарядное, яркое, сияет!
— Но братец такой скучный…
— Он нам ничего не разрешает…
— Настоящий зануда.
— Точно! У меня зубы ноют от его нравоучений.
— А у меня печенка!
— Еще его постоянно не бывает дома, постоянно куда-то уходит, а возвращается поздно такой усталый, что даже читать нам не хочет.
Я покачала головой и вздохнула.
— Уверена, ваш брат так себя ведет не со зла. Просто он за вас переживает, да и, похоже, с детьми совсем не умеет обращаться. Идем, — я махнула рукой и направилась прямиком к елке калеке. Посмотрим, что получится сделать.
Я остановилась у ствола. От дерево веяло затхлостью, в глубоких трещинах черной коры зияла нежно-серебристая плоть. Эта ель была давно и неизлечимо больна, но что мне стоит хотя бы попытаться? Ради двух пар любопытных глаз, ради детской улыбки и радости?
Ель — древо нашего рода, поэтому елочки всегда были особенными для меня. С детства казалось, я слышу их тихие голоса и шепот лохматых ветвей. Ладони легли на жесткую сухую кору, присыпанную инеем. В груди вспыхнули крошечные искорки, запульсировали, разгоняя по телу кровь и магию. Рукам стало горячо. Тихонько, наощупь, я стала вливать свою магию в ссохшиеся жилы древа.
Первое, что почувствовала — сопротивление. Тьма мешала, выталкивая светлую магию прочь, и тогда я усилила нажим. От усилий испарина выступила на висках, а пальцы мелко задрожали. Краем уха я слышала, как возбуждённо шепчутся Ланна и Неван.
“Ну же, поддайся, уйди прочь”.
Я чувствовала голодное нечто, поразившее сердце ели, ощущала, как оно принюхивается ко мне, как голодный пес. Дрожит, скалится, сверкает огненно-рыжими глазами. И в глубине их зияет первозданная Тьма.
А потом было… узнавание. Она признала во мне свою, довольно заурчала и решила уступить моему капризу. Стала неторопливо отползать, темные нити, оплетшие дерево, распускались и втягивались в землю под нами.
Ель начала преображаться: кора окрасилась в более естественный цвет, трещины-раны затянулись, кое-где только остались тонкие нити-шрамы с каплями смолы. Елочка встряхнулась, гордо расправила ветки.
— Ланна, ты видела? — мальчишка задохнулся от восторга.
— Видела! Невероятно! — в тон ему ответила сестренка. — Как ты это сделала?